– Да, я делал не самые хорошие вещи, - продолжил он. – Так бывает, когда стремишься в политику. Я никого не убивал, и другие не убивали по моему требованию. Но иногда кому-то нужно в чем-то помочь, кого-то припугнуть, кого-то убрать…

- И ты убрал…

- Не в том смысле. Сказал же! Помнишь Кудрева? Толстяка, с которым я встречался, когда мы только познакомились?

Я кивнула.

- У него в руках вся промышленность востока страны. Кто бы там не был при власти – все обязаны считаться с ним. По сути он заправляет тремя областями, и тот, кого он поддержит, победит в том регионе. Кудрев не хотел влезать, пока не закончатся выборы. Кто бы не победил – ему придется с ним работать, решил остаться нейтральным. Пришлось его подтолкнуть – пригрозить закрыть его сеть подпольных казино и то, что он крышует банды. Иначе то же самое сделал бы Вольский.

- Значит, этот твой Кудрев нарушает закон, играется в мафиозного босса, не платит с казино налогов, и он будет делать то же, когда ты станешь президентом?

- С чем-то нужно смиряться, - развел руками Виктор.

- Почему? Какого черта ты обещаешь людям все изменить, но договариваешься со всякими Кудревыми?!

- Потому что так нужно, - Виктор старался оставаться спокойным.

- Кому нужно? Тебе? Ему? Точно не людям…

Он вздохнул, подошел ко мне, обнял.

- Ну, допустим, я посодействую, и его казино закроют, на банды начнутся облавы. Посадить все равно не получится, такие, как он, не садятся. Он потеряет деньги, несколько зарубежных партнеров по бизнесу пошлют его подальше, может, будет скандал в прессе. На этом все. Зато он поддержит Вольского.

- Почему таких не сажают?

Не нравилось мне это. Не нравился выбранный им путь. Не нравилось то, что он договаривается с мерзавцами.

- Потому что он все равно откупится. Да и допустим, получится. И что? Думаешь, все его делишки канут в небытие? Его место тут же займет кто-то другой. Не факт, что с ним можно будет договориться. А может быть еще хуже – война банд за власть. Лучше иметь дело с ним, чем с каким-нибудь отморозком, а то и не одним. От Кудрева хоть понятно, чего ждать.

- И ты будешь договариваться с преступниками вместо того, чтобы садить их?

Он сильнее прижал меня к себе, поцеловал в лоб

- Когда-то я был идеалистом. Думал, можно добиться справедливости.

- Почему когда-то? Почему ты изменил мнение?

- Потому что мир неидеален, и идеалистам в нем места нет. А еще у меня есть ты. Появится ребенок. Если я стану врагом таким, как Кудрев, они захотят меня достать. Рано или поздно у них получится.

- Ты боишься.

- За вас – да.

- Тогда зачем это все? Для чего президентское кресло, если сидя там ты ничего не сделаешь?

- Что-то все-таки сделаю, - ответил он.

- Тот человек в твоем подвале – кто он? Куда его увезли?

- Сказал же, он серийный убийца и заслужил это.

- И ты так просто держал его в подвале?

Виктор вздохнул.

- Он ко всему еще и оборотень. А я хотел избавиться от этого. Стать обычным человеком. И проводил на нем кое-какие эксперименты.

- Эксперименты?! – обозлилась я.

- Ничего ужасного. Все равно не сработало, - вздохнул он. – Скажи лучше, Вольская боялась? Может, искала кого-то взглядом? Думала, что за ней следят?

- Где он сейчас? Тот человек?

- Ох блин, - Виктор вздохнул. – Не убивал я его. Он в заключении. В другом месте. Больше никаких экспериментов. Ему там лучше, чем могло быть в тюрьме.

- Он не мог быть тем оборотнем…

- Нет, точно не он. Так Вольская боялась?

- Наоборот. Выглядела так, будто из камня вырезана. Что у вас с ней было?

- Роман. Но это в прошлом, не беспокойся. Вы с ней тески.

Вот про кого он говорил тогда…

- И что она этим хотела сделать?

- Понятия не имею. Может, ей надоел муж. Но он так просто не отпустит. А может, они вместе решили как-то меня подставить.

Я села. От всего кружилась голова.

Вместо того, чтобы насладиться друг другом, мы спорим. И это при том, что завтра он опять отправится куда-то вести свою агитацию.

- Почему ты хотел стать обычным человеком? – смотря на Виктора, спросила я.

- Думал, что так будет лучше. Да и множество оборотней хотели бы такую вакцину. Некоторые даже не догадываются, что их ребенок один из нас, пока тот не обращается, потому что давно забытый предок, как оказалось, был оборотнем. И начинают таскать его по врачам, храмам, шарлатанам-знахарям. Но не работает. Думал, помогу таким. А потом понял, что им помогать не надо. Надо помочь обществу принять нас такими, как мы есть.

- Ты уверен, что общество примет вас? – я посмотрела в переполненные решительности глаза оборотня. – Ну появятся несколько новых законов. Но на практике проблема не решится. Людям мозги не промоешь. Что было, то и останется.

- Надо же с чего-то начинать. Естественно, мгновенно ничего не случится, но со временем все заработает. Сейчас меня больше волнует, чего хочет Вольская. Сама она пришла к тебе, или её отправил муж? Почему она не пришла сразу ко мне?

- Может, потому что даже я вижу тебя раз в неделю, а то и реже?

- Извини, - Виктор зажмурился. – Так уж это работает – если я остановлюсь – этим в тот же миг воспользуются конкуренты. Кто первым встал – того и тапки. Если хочешь – будем делать все вместе. Ездить в регионы, проводить конференции, ходить на телевиденье.

- Иногда можно. Но не всегда. Мне трудно утром стоять перед толпой, затем ехать тысячу километров, и уже вечером отвечать на каверзные вопросы журналистов.

Виктор вздохнул. Ему и самому было нелегко. Может, надеялся, что со мной будет проще…

- Слушай, дай мне какую-то работу в штабе. Мне не придется днями напролет бродить по дому, как призрак, и туда никто лишний не заявится, все-таки центр города, - сказала я, смотря ему в глаза.

- Ты носишь моего ребенка…

- Еще не те сроки, когда нужно днями лежать на кровати и есть селедку с шоколадом. Если останусь тут одна, то сойду с ума быстрее, чем тот оборотень ко мне доберется.

- Хорошо, - кивнул он. – Завтра съездим, что-то придумаем.

- А потом ты опять исчезнешь на неделю или две.

- Осталось недолго, - ответил он. – Потерпи.

- Тогда только хуже станет! Вон нынешний президент то на саммите ООН, то в…

- Иди сюда, - Виктор схватил меня, поцеловал. Его язык будто вечность томился в ожидании этого момента. Не унимаясь, он путешествовал в моем рту, переплетаясь со мной в страстном возбуждающем танце.