- У меня выступление на телевидении в прямом эфире через полтора часа. Если хочешь поехали со мной.

Я покачала головой. Уж совсем не хотелось лишний раз попадать в телевизор. Ходила уже раз – совсем не понравилось.

- Хорошо. Тогда до вечера.

- Ты же уезжаешь завтра?

- Если не случится чего чрезвычайного – то да.

Блин. Он говорил это так спокойно….

Ну ничего. Зато мне не будет скучно. Буду сидеть здесь, среди людей, а не одна в огромном доме.

- После всего заеду заберу тебя, - Виктор снова поцеловал мою щеку и удалился, оставив меня с кучей ссылок о его конкурентах.

Я долго на автомате листала их. Нигде не попадалось ничего интересного, хоть ты тресни.

Хм, Вольская…

С фотографии на меня смотрела та же женщина, с которой я встречалась. Только тут она была слегка подкрашена, с распущенными волосами, довольно приятная. Не сразу рассмотришь, что тут, и там, в кафе – один и тот же человек.

Снизу шла страница текста, в котором некто, предпочитающий остаться анонимным, утверждал, что её убили.

Неизвестный свидетель описывал, что позавчера вечером, после рыбалки шел домой и заметил у реки дорогую машину, а рядом с ней двух мужчин, несмотря на теплую погоду, одетых в пиджаки. Решил спрятаться в кустах, посмотреть, что будет. Даже подкрался поближе.

Он заметил Вольскую. Её о чем-то расспрашивали. О чем был разговор он не слышал, но все казалось спокойным. Уже даже подумывал выйти – мало ли чего они тут делают, может, отдохнуть приехали, место-то красивое. Но тут один из мужчин выхватил пистолет и застрелил Вольскую в упор.

Потом они с минуту совещались, что делать с трупом. Один предлагал бросить в воду, но все-таки положили в багажник и уехали.

Рыбак даже рассмотрел номер машины – та принадлежала Вольской.

Только на следующий день он решился рассказать обо всем брату, а тот знал журналиста, на которого можно положиться.

Сам Вольский все отрицал. А под статьей красовались десятки, а то и сотни комментариев – кто-то считал, что это утка, и вообще стемнело настолько, что разглядеть лицо и номер машины было невозможно. Другие верили, что там кого-то убили, но точно не Вольскую.

Черт, ведь за несколько часов до этого мы встречались!

Уверена, убили её именно из-за этого!

Я тут же набрала Виктора, пересказала ему все, что было написано в статье. Тот долго молчал, мне даже показалось, что связь оборвалась.

- Ты здесь?

- Да, да. Это могут быть чьи-то выдумки.

- И ты туда же?

- Нельзя исключать и такое. Перед выборами придумывают всякое. Не только политтехнологи, а кто угодно. Для того, чтобы сделать свое издание популярнее. Появляется желтушня в стиле «Простая девушка двенадцать лет была любовницей принца Чарльза» и «Министр сделал каминг-аут».

- Тут другое, - ответила я, вспоминая нашу встречу с ней. - Тогда не заметила, но сейчас, думаю, она боялась. Да и та записка…

- Вот что, сходи на первый этаж в отдел аналитики. Поговори там с Альбертом. Пусть посмотрит – он сможет отличить утку от правды. А я попробую связаться с Вольской.

- Как думаешь, может быть такое, что её убили по приказу мужа?

Оборотень вздохнул.

- Он, конечно, свинья, каких мало, но убийство собственной жены даже для него слишком. Сходи к Альберту, а я свяжусь с ней. Уверен, что она жива.

- Хорошо, - ответила я, но не согласилась с ним.

Она была уверена, что ей что-то угрожает. Может, не муж, но она точно боялась и искала помощь где угодно.

Я поднялась, спустилась на этаж ниже, быстро нашла аналитический отдел. Там все выглядело так же, как и наверху – перегородки, компьютеры, стучащие по клавишам люди.

Никто не обращал на меня внимания.

- Добрый день, - громко сказала я.

Некоторые обернулись.

- Здравствуйте, миссис…

- Давайте без формальностей, - попыталась усмехнуться я. – Мне нужен Альберт.

- Это я, руку поднял мужчина лет тридцати с совершенно неподходящей ему длинной, слегка вьющейся бородой. Казалось, будто она накладная и вот-вот упадет.

- Нужно кое-что проверить, - я подошла к нему и склонилась над его компьютерном. – Можно.

- Да, конечно, - закивал он.

Быстро нашла ту самую статью.

- Вот. Виктор просил посмотреть правдива она или нет.

- Та-а-ак, сейчас глянем, - ответил он, скопировал текст, вставил в незнакомую мне программу. После обработки некоторые слова подсветились разными цветами. Затем проверил еще чем-то, и снова, и снова. Мне успело надоесть стоять, тем более некоторые сотрудники вместо того, чтобы работать, пялились на меня.

- Проверка не всегда точная, - повернулся ко мне Альберт. – Она основывается на том, что у правдивых статей есть сходные признаки…

- Так что, она правдива?

- Компьютер говорит, что да. Но содержание – желтуха желтухой. Обычно такое мы даже не проверяем.

- Спасибо, - кивнула я и вышла. Вернулась обратно на второй этаж, позвонила Виктору, но тот не ответил. Наверное, уже выступает перед камерами.

Начала искать все что есть в интернете по Вольской. Ничего толком не нашлось. Она не была публичной особой, а с мужем было только одно фото, где их сфотографировали при выходе из самолета.

А ведь она говорила, что оборотень, который чуть не убил меня в Германии, придет снова. Кто сказал, что он прибежит виляя хвостом в виде большого страшного волка? Сюда входит множество людей. На входе, конечно, стоит охрана, но при желании он сможет проскользнуть. Представившись каким-нибудь курьером или мастером по ремонту чего-либо. Или влезть через открытое окно…

Меня передернуло от осознания того, что он может оказаться рядом. Но блин, не убьет же он меня на глазах кучи народу. Да и кто сказал, что он вообще будет меня преследовать, чтобы убить? Версия Виктора тут была предельно простой – молодой, не контролирующий себя или сумасшедший оборотень, живущий неподалеку. Бегал по лесу, охотясь на живность, наткнулся на людей, потерял разум. А потом чисто на инстинктах увязался за мной. Он мог на следующий день даже не вспомнить что сделал.

Виктор позвонил мне через несколько часов.

- Альберт сказал, что компьютер фейк не определил, - сказала ему я.

- Я не смог ей дозвониться на личный номер. Позвонил приближенному Вольского, тот ответил, что она на отдыхе за границей, по тамошнему времени уже ночь, и она, скорее всего, спит.

- И что делать?