— Ау! Эрмин! — окликнул его громким голосом Чарли. — Как ты думаешь, кто здесь у меня?

— Что такое? Кейт! Ты здесь? Ты не писала нам о том, что приедешь повидаться…

— Папа этого не знает, — прошептала Кейт.

— Она удрала от них, представляешь? — рассмеялся Чарли и от избытка чувств хлопнул пони ладонью по шее.

— Ушла?! Нет, это невозможно! — пораженный Эрмин даже остановился, и самодовольство Кейт тут же превратилось в стыд, поэтому ответить за нее пришлось Чарли.

— Да, ушла. Ее заперли за то, что она не хотела солгать, как они ей приказывали, вот она и удрала. Как же ты оттуда выбралась, Кейт? Наверняка это было весело!

— Это правда, Кейт? — серьезно спросил Эрмин, кладя руку на поводья.

Девочка, по обыкновению, принялась себя оправдывать:

— Я не способна сочинять великосветскую ложь! Возвращаюсь домой, чтобы папа меня защитил!..

Если бы ей не приходилось все время думать о том, чтобы крепче сидеть в седле, она непременно разрыдалась бы от досады: совсем не на такой прием со стороны Эрмина она рассчитывала!

— И никто не знал, что ты уйдешь? — продолжал допрашивать Эрмин.

— Разумеется, никто! Я ушла, пока остальные болтали в комнате тети Джейн и были уверены, что до обеда я никуда не выйду. Потом, вероятно, они очень сердились.

— Ступай вперед, Чарли, — сказал Эрмин, подавая поводья брату. — Вы не успеете дойти до дому, как я вас догоню.

— Что ты собрался делать? — закричали в один голос мальчик и девочка.

— Вернусь на станцию и телеграфирую в Лондон о том, что случилось с Кейт, — ответил Эрмин.

Его слова утонули в истошном крике Кейт. Теперь за ней приедут тетки, опять увезут ее! А она так надеялась спрятаться и навсегда от них избавиться! Какой будет стыд!

Чарли был готов налететь на брата, но Эрмин положил руку ему на плечо.

— Успокойся, мальчик, — сказал он спокойным голосом и обратился к Кейт: — Очень сожалею, моя милая. Все это очень грустно, но бедные старые леди, наверное, теперь места себе не находят от отчаяния и беспокойства. Мы не можем оставить их в неведении!

— Ах, Эрмин, Эрмин! Пойди только сначала домой, узнай, что скажет на это папа! — умоляла Кейт.

— Я и так знаю, что он скажет. Зачем же терять понапрасну время и заставлять бедных женщин беспокоиться? К тому же если тетки ничего не будут о тебе знать, они могут заявить в полицию и начать поиски. А узнав, что ты находишься в безопасности, наверняка разрешат тебе провести завтрашний день с нами. Пусти же меня, Кейт, я обязан это сделать.

Эрмин говорил таким добрым голосом, что девочка не могла сопротивляться долее. Она только вздохнула, а Эрмин повернул обратно к станции, унося с собой все счастливые надежды Кейт.

То, как Эрмин воспринял ее рассказ, заставил девочку на мгновение усомниться в том, что отец очень уж обрадуется ее возвращению, но Кейт гнала от себя грустные мысли. Всю дорогу продолжались разговоры о разных домашних новостях, расспросы обо всех и восклицания при виде знакомых старых деревьев или домиков, напоминавших прошлые приключения. Сумерки как нельзя лучше способствовали этой веселой болтовне.

Домики из красного кирпича, черепичные крыши, крошечные садики — все это было мило Кейт даже в грязный ноябрьский день. Каждая маленькая лавочка с освещенными окнами была дорога для нее, как старый друг. Девочка радостно вглядывалась в веселые толпы народа, возвращавшегося с субботними закупками, надеясь увидеть знакомое лицо, но в сгущавшихся сумерках узнать кого-нибудь было невозможно.

В окнах церкви света уже не было, это означало, что вечерняя служба кончилась. Сердце Кейт сильно забилось и замерло, когда они повернули в ворота. Здесь Эрмин догнал их опять, снял Кейт с пони, а она, хоть и едва стояла на ногах от волнения, бросилась прямо в гостиную.

Там никого не оказалось, девочка была этому даже рада. Зная, что двоюродные сестры одевались в это время к чаю, Кейт мигом очутилась у дверей комнаты Сильвии. Та, приглаживавшая себе волосы, обернулась и округлила глаза, словно увидела привидение. Обе девочки распростерли руки, бросились друг другу в объятия с пронзительным криком, раздавшимся по всему дому так, что испуганная Мэри прибежала посмотреть, не ушибся ли кто-нибудь. Ее глазам представился какой-то катающийся по постели сестры клубок, имеющий, как ей показалось, два склеенных вместе лица, четыре ноги и двигающиеся руки.

— Сильвия, что случилось?! Что с тобой делают? — пробормотала Мэри, но тут этот самый клубок бросился ей на шею, потянул вниз и обрушил на нее град жарких поцелуев.

— Кейт, моя Кейт! Как ты сюда попала? — повторяла ошарашенная Мэри.

— Мэри! Где ты? — послышался на лестнице голос мистера Вардура.

— Ты его уже видела, душа моя? — спросила Мэри, глядя на Кейт.

— Нет, — покачала головой юная графиня, уже по звуку голоса приемного отца угадав, что он чем-то недоволен.

— Мэри! — послышалось опять.

Мэри вышла из комнаты, а Кейт только сильнее стиснула руку Сильвии. Обе девочки слушали во все уши.

— Это правда, что Кейт здесь? — раздался голос мистера Вардура.

— Да, папа, — ответил голос Мэри.

Потом они заговорили шепотом, и Кейт уже ничего не могла расслышать, что ужасно ее беспокоило. Сильвия испуганно смотрела на свою подругу.

Вскоре дверь открылась, на пороге возник мистер Вардур, за ним вошла Мэри. Взгляд священника был серьезен, но в нем можно было прочесть столько сострадания, что Кейт тут же бросилась ему на шею.

— Ах, папа, папа! Я опять тебя нашла! Ты ведь меня больше к ним не отошлешь?! Ведь нет? — затараторила она.

— Я сделаю так, как будет нужно, мое дорогое дитя, — вздохнул священник, нежно прижимая Кейт к своему сердцу. — Когда ты отдохнешь, я тебя выслушаю и потом решу, как лучше поступить…

Кейт блаженно закрыла глаза: приемный отец по-прежнему ее любит!

— Ах, папа! Разреши мне остаться дома! Не отдавай меня им, пожалуйста!

— Пока могу только обещать, что завтрашний день ты проведешь здесь, — преподобный Вардур осторожно высвободился из ее объятий. — Твой поступок ужасен, Кейт, но говорить о нем еще не время. Твои тетки теперь знают, где ты находишься, и могут спать спокойно. Решение мы примем позже. Сначала тебе нужно успокоиться и отдохнуть…

С этими словами он вышел из комнаты, заплаканная и пристыженная Кейт молча проводила его глазами.

— Ах, Кейт, Кейт! Что ты наделала! — тяжело вздохнула Мэри.

— Что это значит? Разве ты ей не рада, Мэри? — спросила Сильвия.

Объятия подруги так воодушевили Кейт, что она принялась рассказывать о своей жизни у теток и о причинах побега, объясняя, естественно, все обстоятельства так, как они ей самой представлялись.