Шан Ян, служивший министром, заложившим фундамент для прихода к власти династии Цинь, организовал строительство циньской столицы в Сяньяне в середине IV века до н. э. Проект этого города он составил по образцу столиц Сражающихся царств, но его новые кварталы появились за пределами городских стен при следующих правителях. Разрастание Саньяна вширь достигло пика при первом китайском императоре, который затеял кардинальную его перестройку ради создания нового типа столицы для управления всей страной, знаменующего образование первого в истории Китая государства. В 220 году до н. э. он построил дворец Синь к югу от реки Вэй (правильным считалось расположение столицы к северу от реки) и затем переименовал этот дворец в Храм Апекс как земное воплощение Небесной Звезды Апекс. Эта звезда считалась центром Небес и дворцом Высшего Божества, или, как сказано в некоторых текстах, его звездной сущностью. Сыма Цянь начинал изложение своих мыслей по поводу организации неба с этой звезды22. Первый китайский император спроектировал элементы своей столицы по звездному небу. Тем самым он постарался обратить внимание на свою роль представителя астральной власти на земле, а заодно сотворил новый проект столицы, послуживший увековечению его невиданных достижений.

В 212 году до н. э. ему построили величественный дворец в парке Шанлинь, лежащем к югу от реки Вэй. Две вершины Южных гор служили воротами этого дворца, в котором намечалось оборудовать верхний зал вместимостью 10 тысяч человек. От этого зала император запланировал построить крытую галерею до Южной горы, на вершине которой он поместил мемориальную доску с сообщением о том, что гора служит башней дворцовых ворот. Еще одну приподнятую над поверхностью земли галерею для скрытного движения соорудили для соединения этого нового дворца со старым дворцом к северу от реки «по образцу пути, по которому на Небесах коридор ведет от Небесной Звезды Алекс через Млечный Путь к Звезде царских палат». На волне строительной лихорадки, как сообщает автор Ши-цзи, первый китайский император соорудил «в проходах 300 дворцов» с приподнятыми над поверхностью земли галереями и обнесенными стеной дорогами, связывающими их и обеспечивающими ему перемещение от дворцов до вилл в башни как духу, невидимому для посторонних глаз23.

Столица Китайской империи должна была не просто представлять Небеса; она должна к тому же служить Небесами в миниатюре на Земле в виде Китайской империи. С покорением династией Цинь очередного Сражающегося царства на северном берегу реки Вэй напротив нового дворца возводилась точная копия дворца правителя этого государства. Эти точные копии дворцов тоже связывали крытыми галереями с обнесенными стенами башнями, а селили в них музыкантов с инструментами и юных певиц из побежденных царств. Поскольку дворцы рассматривались в качестве воплощения государств, правители династии Цинь могли символически аннексировать царство, разрушив его настоящий дворец и восстановив его точную «плененную» копию в собственной столице24.

Продолжая в том же стиле, первый китайский император переселил в Сяньян 120 тысяч самых влиятельных кланов покоренных царств. Позже он к тому же переселил семьи попроще, чтобы они ухаживали за его будущей усыпальницей, его летним дворцом в Сладких ключах и даже одну из каменных надписей, которую он распорядился поместить в горах на востоке25. С помощью такой политики переселения народа империи в ее центр он сократил возможность сопротивления на местах там, где теперь образованы провинции, опасные элементы оказались в пределах непосредственной сферы применения правосудия императора и его двора. А через новых жителей столицы и ее здания продемонстрировал, что Сяньян служит центром и воплощением империи в миниатюре. В этом получило буквальное воплощение древнее китайское представление о том, что власть правителя обнаруживается в его способности привлечь людей на переезд издалека к его двору.

Первый китайский император также распорядился собрать со всех концов империи захваченное у бывших врагов оружие, расплавить его и отлить из полученного металла двенадцать статуй великанов. В этих изваяниях, вероятно, получили отображения мифические бессмертные создания, появление которых служило указанием на одобрение Небесами деяний первого китайского императора и обещание бессмертия ему самому26.

Вторым воплощением заново покоренного мира должен был служить еще один проект строительства первого китайского императора – похоронный курган на горе Ли. В трактате Чунь-цю Люй-цзи находим упоминание о том, что правители времен заката Сражающихся царств построили величественные мемориальные комплексы, представляющие собой уменьшенные копии их дворцовых городов. Такого свойства традиция находит подтверждение в виде макета мемориального комплекса царя Чжуншаня IV века до н. э., обнаруженного в его же усыпальнице. Предельным воплощением данной традиции служила искусственная гора, насыпанная по распоряжению первого китайского императора, а теперь это захоронение получило известность в связи с обнаружением здесь императорской терракотовой армии. Речь приходится вести о сохранении традиций династии Цинь, при которых возводилась грунтовая погребальная насыпь (курган), а затем рядом с ней сооружались деревянные каркасные архитектурные комплексы. Представители этой династии к тому же переняли восточную традицию, последователи которой обносили погребальный комплекс двойной стеной и присваивали ему статус дворцового города.

Однако первый китайский император поставил эту традицию воспроизведения по образцу времен Сражающихся царств на службу своему притязанию на господство не только в отдельном государстве, а в целом мире. Его центральный склеп заставили макетами дворцов и пагод, скульптурами вельмож и многочисленными редкими предметами. Всех его наложниц, не сподобившихся родить детей, тоже предстояло умертвить и похоронить в этом точном макете его дворца. Склеп потом окружили макетом земли с морями и реками, изготовленными из жидкой ртути, а также с изображениями небесных тел на потолке27. По результатам недавних раскопок, проведенных всего лишь на самом краю императорского захоронения, мы узнали, что в пространстве между внутренними и внешними стенами находились скульптуры еще большего количества сановников, скоморохов, а также терракотовая армия численностью больше 6 тысяч человек с лошадьми. Эту область, в свою очередь, окружали настоящие захоронения вельмож, членов императорской семьи и макет конюшни, оборудованный под землей. Таким образом, этот кладбищенский комплекс служил точной копией и империи Цинь, и всего мира.

Несмотря на весь масштаб строительных работ, по нескольким неотъемлемым чертам циньской столицы обнаруживаются пределы перехода династии Цинь от государства, организованного для ведения войны, к империи вселенского масштаба. Во-первых, в Сяньяне не проводилось никаких ритуальных обрядов. Все главные алтари государства находились за его пределами. Самым важным считался алтарь Фу и Четыре Алтаря на горе У, находившиеся на холмах вокруг старой столицы Юн. К ним относились алтари богов четырех направлений света (высочайшие божества империи Цинь), Сокровищ Чень, а также основных звездных и погодных явлений. В более древней столице Лунси оставалось несколько дюжин алтарей, а многочисленные алтари, посвященные божествам попроще и духам, встречались по всей территории империи Цинь28.