– Итак, – начал Раф, делая глоток пива, – утром ко мне заходил Уоррен.

Лукас ошеломленно уставился на него:

– И ты только сейчас говоришь мне об этом?!

Раф сделал примирительный жест и продолжил:

– Он был очень смущен и пришел только затем, чтобы извиниться.

– Заметь, он не пришел извиняться к тебе, – подмигнул Лукасу Шон, – наверное, Уоррен опасался, что ты опять собьешь его с ног.

– Я мог бы отправить его в участок, – рявкнул Лукас, вспомнив синяки на плече Роуз. – Он чуть не до смерти напугал Роуз.

– Я знаю, – спокойно ответил Раф. – Уоррен это не забыл, и ему стыдно. Я чуть не упал со стула, когда он впервые за все годы сказал, что это его вина.

– Ну-ну, – пробормотал Лукас.

– Уоррен также попросил, чтобы я извинился за него перед тобой и Шоном, – продолжал Раф. – И перед Роуз. Проблем с ним больше не будет. На следующей неделе он собирается вернуться в Феникс и начать все сначала.

Лукас был рад, что Уоррен исчезнет из города. Ему не хотелось, чтобы этот тип околачивался поблизости от Роуз. Но она-то никогда не узнает, что Уоррен уехал. Откуда? Лукас ее больше не увидит. Никогда.

Он машинально потер грудь, где, казалось, навеки поселилась какая-то странная боль.

– Еще одно чудо на счету Роуз, – заметил Раф. – Из-за нее Уоррен впервые в жизни взял ответственность на себя. Удивительная женщина!

Лукас что-то невнятно пробормотал.

– Ну а что ты собираешься делать? – спросил Раф.

– Что? – Лукас хмуро посмотрел на братьев.

– Брось. – Шон потянулся за следующей тортильей. – Мы же не слепые. Разве мы не видим, как ты изменился?

– Не понимаю, о чем ты.

– Прекрасно понимаешь, – ухмыльнулся Раф. – Черт, даже Эвелин заметила, что ты стал похож на тигра, страдающего зубной болью.

– Она говорит, – добавил Шон, – что, наверное, стоит скармливать тебе побольше кексов.

Лукас вперил в братьев испепеляющий взгляд, и если бы здесь была его секретарша, ей тоже досталось бы. Ему не нравилось, когда его обсуждали. Личная жизнь Лукаса Кинга касается только Лукаса Кинга. Им всем давно пора это понять и заткнуться.

– Но кексами тут не поможешь, верно? – спросил Раф, не отводя глаз от Лукаса. – Все дело в Роуз. В ней одной.

Да, в Роуз.

Все дело в Роуз.

Она не выходила у него из головы. Зияющая дыра в сердце с каждым его ударом напоминала о ней. О том, что она ушла. Черт! На самом деле это он ушел от нее. И почему? Только из-за дурацкого плана.

Но свою жизнь невозможно планировать. Как там сказал Джон Леннон? «Жизнь – это то, что происходит в то время, когда ты строишь планы». Лукас собирался прожить жизнь один. Он не позволял опутать себя шелковыми сетями любви, брака или долговременных отношений.

И это неплохо работало.

До Роуз.

Последние две недели ему все время приходилось бороться с собой. С желанием пойти к ней. Обнять ее. Поцеловать. С ним еще никогда такого не было.

Ни с одной женщиной. Роуз бросала ему вызов, смеялась над ним, спорила, не желая уступить даже тогда, когда он был прав, черт возьми!

И Лукас скучал по ней, невыносимо скучал.

Он вдруг разозлился – на своих братьев.

– Мне не нужно, чтобы кто-то встревал в мои дела! – заявил он, рывком оттолкнув стул.

– Очень даже нужно, – возразил Шон.

– Спасибо, братец.

– Ты же любишь ее, болван! – не сдавался Раф.

Глаза Лукаса сверкнули.

– Нет!

– Да. Или, думаешь, мне не знакомы эти признаки? Не так уж много прошло времени, и я не забыл, как у меня начиналось с Кейти. Прячась от любви, ты все равно не заставишь ее исчезнуть.

– Можно попытаться, – пробормотал Лукас.

– Вот тут ты не прав, – возразил Раф. – Ты думаешь, что это пройдет? Хорошо. Подожди месяц или два. Или год. Ты по-прежнему будешь рвать на себе волосы из-за Роуз. – Он улыбнулся. – Лучше посмотреть правде в глаза: если Кинг полюбит, ему никуда не деться.

– Звучит жутковато, – пробормотал Шон.

Раф не обратил на него внимания. Он смотрел на Лукаса:

– Умный мужчина не станет прятаться.

«Умный ли я? – подумал Лукас. – А может, Раф все это просто придумал? Увидел любовь там, где было только желание?»

Что, черт возьми, Лукас вообще знал о любви? Он никогда не испытывал ничего подобного. Страсть, желание, потребность видеть Роуз – все так перепуталось, что он уже ни в чем не был уверен.

Чертовски унизительно признаваться в таких вещах даже самому себе.

Выдержать пристальный взгляд брата тоже было нелегко. Раф видел слишком много. Знал слишком много. И Лукас больше не мог прятать правду. Ни от Рафа. Ни от себя.

Болезненная зияющая пустота в душе появилась после того, как он изгнал Роуз из своей жизни. И если он не вернет ее, эта пустота разрастется и в конце концов поглотит его целиком. Ему придется жить, постоянно гадая, а что могло бы быть, если бы…

– Если тебе нужен совет, – сказал Раф, – впрочем, даже если он тебе не нужен, иди к Роуз. Извинись. Верни ее, пока у тебя еще есть возможность.

Шон хмыкнул:

– Лукас? Извинится?!

– Если у него мало мозгов, – Раф по-прежнему глядел в глаза Лукасу, – тогда – увы…

Хорошо, что Лукасу не пришлось отвечать – в дверь позвонили. Оставив братьев гадать, хватит ему мозгов или нет, он направился к двери и распахнул ее, даже не проверив, кто стоит на крыльце. Лукас был чертовски рад, что разговор прервался. Лучшего шанса увильнуть от неприятной темы и быть не может.

Удар пришелся ему прямо в челюсть, отбросив Лукаса на несколько шагов. В глазах засверкали искры.

– Какого черта?! – заорал он, схватившись за челюсть.

– Еще спрашивает, сукин сын! – Дейв двинулся вперед, готовясь нанести следующий удар, когда в коридор выскочили Шон и Раф.

– Что происходит? – потребовал Раф.

Шон занял позицию рядом с братьями. Но Дейв смотрел только на Лукаса:

– Он знает, что происходит. Спроси его.

– О чем ты говоришь? – рявкнул Лукас. – Я открыл дверь, ты ударил меня. Вот и все.

– Ах, как неожиданно, – протянул Шон.

Лукас бросил на него убийственный взгляд и снова посмотрел на Дейва:

– Что тебя сюда привело? Почему ты набросился на меня?

– Роуз беременна.

Эти два слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Шон тихо присвистнул. Раф что-то пробормотал.