– Меня оказалось легко обмануть?

– Роуз, попытайся понять… – начал он, хотя видел, что она больше не слушает его.

Лукас потянулся к Роуз, но она отпрянула от него, словно боялась испачкаться в грязи.

– Не трогай меня. – Ее губы сжались. – Ты такой же, как все. Вы все меня использовали. Мой отец. Дейв. Генри. Ты.

Она рассмеялась. Это был неестественный, ломкий смех, словно что-то надорвалось у нее внутри.

– Я не хотел, чтобы ты об этом узнала.

– Ну ладно. Прими поздравления. Твоя миссия завершена. Со святой Роуз сбили спесь, а негодный воришка получил хороший урок.

– Послушай, Роуз…

– Нет, это ты послушай. – В ее голосе звенела ярость, на щеках выступил гневный румянец. – Ты получил то, что хотел, и потому нам лучше больше не видеться.

Лукасу не понравилось, как это прозвучало. Хотя разве не за этим он пришел сюда? Черт! Он не любил неопределенность. Ему был по душе порядок. Во всем. Лукасу нравилось просчитывать, куда он идет, как он сможет туда попасть и что он там найдет.

Но в случае с Роуз ему приходилось постоянно бродить в тумане. Почему он только сейчас это заметил?

– Уходи, Лукас. Уходи из моего дома.

Его еще ни разу ниоткуда не выгоняли, но, похоже, он это заслужил.

– Я уйду, – сказал Лукас. – Но мы не можем порвать окончательно, пока не станет известно, беременна ты или нет. И если да, то я вернусь.

– Представь, он прислал мне чек!

Три дня молчания. Ни одного звонка. И вот наконец письмо.

– Ну и сколько там? – спросила Ди, устроившись на своем привычном месте на диване. Как настоящая верная подруга Делайла появилась пару часов назад с очередной порцией кофе и пончиков.

Они все время просидели на диване. Роуз то жалела себя, то рвалась отправиться к Лукасу, чтобы закатить ему хороший скандал. За окном начинали сгущаться сумерки и, словно желая подчеркнуть ее настроение, снова заморосил дождь. Похоже, Южную Калифорнию ожидала самая дождливая зима за последние двадцать лет.

– Так сколько там? – повторила Делайла.

– Какое это имеет значение? – отмахнулась Роуз. – Я три дня, можно сказать, места себе не находила, думая, чем занята эта большая обезьяна. А он прислал мне чек на… – Она взглянула на листок. Ее глаза округлились. – На десять тысяч долларов!

– Серьезно? – Делайла спрыгнула с дивана и выхватила у нее чек.

Хотя и Роуз, и Делайла выросли в состоятельных семьях, последние годы им приходилось жить исключительно на свои средства. Роуз сама так решила, а Делайла была вынуждена работать, поскольку ее отец все потерял из-за проблем с выплатой налогов. Так что десять тысяч долларов были для них очень значительной суммой.

И это делало послание Лукаса еще оскорбительнее.

Ди восторгалась обилием нулей, а мысли Роуз немедленно пустились вскачь. Да, в тот вечер она практически выставила Лукаса из своего дома. И что? Ей все равно не удалось выбросить его из головы, несмотря на то что он использовал ее.

Почему любовь не может быть чем-то вроде крана, который легко открывать и закрывать по своему усмотрению? Роуз почти не спала и так много плакала, что постоянно ходила с красными глазами, а теперь вот еще и это!

Неужели Лукас действительно настолько холоден? Неужели она все придумала? Роуз попыталась отвести взгляд от оскорбительного листка бумаги. «Это, – шепнул внутренний голос, – доказательство того, что ты никогда его не интересовала. Каждое слово, каждое его прикосновение было ложью».

Интересно, чем он занимался в эти дни? Ездил по клубам? Нашел себе какую-нибудь красотку? Вспоминал ли он о ней, не считая того единственного раза, когда подписывал этот дурацкий чек?

– Десять тысяч долларов, – сказала Делайла. – Плата за услуги. Ох…

– Что? За услуги?! – Роуз выхватила у нее из рук чек. И точно: «Плата за услуги». Она прикусила губу. – Услуги!

– Роуз, – осторожно начала Ди, – ты же понимаешь, что он имеет в виду уроки. Уроки кулинарии.

– Да? – Ее голос зазвенел и сорвался. Она снова была оскорблена. Снова унижена. – Ничего подобного!

И Роуз разразилась ругательствами.

– Мы же знаем, что он заплатил тебе не за секс, – попыталась успокоить ее Делайла.

– Мы этого не знаем, – отрезала Роуз, задыхаясь от гнева. – Возможно, это тоже часть его плана. Большая прощальная речь с последующей выплатой – не слишком большой, но и не слишком маленькой. Взятку, в конце концов, тоже надо давать осторожно.

– О боже… – устало пробормотала Делайла.

Роуз уже не слушала подругу. Кровь пульсировала у нее в ушах, будто она пробежала марафон.

– Кем, черт возьми, он себя возомнил?!

Ее пальцы сжимали чек. С каким наслаждением она разорвала бы его в клочки! Лукас Кинг в очередной раз дал ей щелчок по носу. Теперь настала ее очередь сказать ему несколько приятных слов.

Она уставилась на его подпись:

– Думаешь, ты можешь рассчитаться со мной, даже не взглянув мне в глаза? Ну нет, не нужны мне твои чертовы деньги!

– Давай без патетики, – остановила ее Ди.

– Ладно, – согласилась Роуз. – Ты права. Мне нужны его деньги. Но только те, которые он должен мне за уроки.

– Он же говорил, что заплатит в три раза больше против твоей обычной ставки.

– На десять тысяч это все равно не тянет. – Роуз постучала по краю чека кончиками пальцев. – Лукас сделал это специально. Он послал мне чек – не слишком огромный, иначе мне пришлось бы убить его за это, и тем не менее достаточный, чтобы я восприняла это как прощальный подарок.

– Бывают прощания и похуже… – пробормотала Делайла.

– Ха! Это далеко не безделушка из ювелирного магазина.

Ее подруга вздохнула:

– Ты хочешь увидеться с ним, да?

– Ты, как всегда, права, – призналась Роуз.

Пускай Лукас Кинг и является автором этого нелепого плана, она молчать не собирается. Он еще пожалеет, что ему пришла в голову столь «блестящая» идея – сделать орудием своей мести Роуз Клэнси.

– Хорошо. Но как твоя лучшая подруга, – осторожно начала Ди, – я считаю своим долгом напомнить, что ты любишь эту чертову задницу. Сейчас ты рассержена, но все равно его любишь.

– Я знаю, – сказала Роуз. – И поскольку я люблю эту чертову задницу, не может быть и речи о том, чтобы ему это сошло с рук.

– М-м-м… А что потом?

– А потом, – твердо произнесла Роуз, – я приду домой и буду медитировать, пока не избавлюсь от своей влюбленности.

– О да, это сработает.