– А это плохо?

– Он не любит меня! – воскликнула Роуз. Она понизила голос. – Он предложил жениться на мне исключительно из чувства долга. Он считает себя ответственным за меня и за ребенка. Я не хочу стать обузой для мужчины, которого люблю, только из-за дурацкого лопнувшего латекса. – Она помолчала. – Если мы поженимся, это будет повторение моего брака с Генри.

– Генри был тем еще негодяем, – проворчала Ди.

– Но главное заключалось в том, что я его не любила. И он не любил меня. Вот и получился клубок несчастья. Мне не нужен еще один такой брак.

– Но ты же любишь Лукаса, – возразила Делайла.

– Люблю. Но это безответное чувство. – Роуз тряхнула головой. – Сейчас не пятидесятые годы. Тогда выбора не было. А сегодня я не обязана выходить замуж за мужчину только потому, что он отец моего ребенка.

– Ладно, я на твоей стороне, – твердо сказала Ди. – Что бы ты ни решила, я тебя поддержу. Поэтому следующий вопрос такой: что ты хочешь сделать?

– К сожалению, путь только один, – вздохнула Роуз. – При других обстоятельствах я хотела бы, чтобы мы с Лукасом были рады этому ребенку.

Но на это она не могла надеяться. Значит, придется исходить из реальности. Лукас сделал свой выбор. В последний раз она видела его две недели назад. Он только прислал ей чек на сумму, которую был должен за уроки.

Все выглядело так, будто Лукас, ничуть не жалея, с легкостью отказался от нее. Роуз была в бешенстве, и в то же время ей было очень грустно.

Роуз расправила плечи, наконец приняв решение. Лукас не собирается возвращаться. И если он предложит ей брак, это совсем не тот брак, о котором она мечтает. Так что лучше забыть мечты о счастье с ним.

Но есть еще один человек, которому придется сообщить эту новость.

– Мне нужно встретиться с Дейвом, – сказала Роуз.

Ди с изумлением уставилась на нее:

– Ты уверена, что он поможет?

Роуз пожала плечами:

– В последнее время наши отношения наладились. Теперь Дейв довольно часто заезжает ко мне. И о Лукасе он тоже знает. Не думаю, что для него известие о моей беременности будет шоком. – Вставая, она грустно улыбнулась. – Мне придется сказать Дейву. Он же мой брат.

– Ладно, – согласилась Ди. – Но если он поведет себя как идиот, сразу же звони мне.

* * *

Дейв не повел себя как идиот. Напротив, он все понял и поддержал сестру. Роуз была так благодарна ему, что едва не расплакалась. Теперь, когда между ними не осталось никаких секретов, она была уверена, что может положиться на Дейва. В ближайшие несколько месяцев, а возможно, и дольше, его помощь может оказаться совсем не лишней.

– Не беспокойся, – произнес он и обнял Роуз за плечи, желая одновременно и ободрить, и успокоить ее. – Все будет хорошо.

– Надеюсь, ты окажешься прав.

– Я всегда прав, – поддразнил ее Дейв.

Она рассмеялась.

– О да, конечно!

– Хорошая девочка, – улыбнулся он. – Мы – Клэнси. Мы со всем справимся. И с твоим ребенком все будет в порядке, обещаю.

– Спасибо, Дейв. – Роуз обняла брата, чтобы впитать исходящую от него энергию. Казалось, переживания лишили ее последних сил. – Я рада, что могу рассчитывать на тебя.

– Всегда, – пообещал Дейв. Потом, помолчав, спросил: – Ты уже сказала Лукасу?

– Нет. – Она села на диван и обхватила колени руками. – Еще нет. Я знаю, что придется, но сейчас я… не готова.

– Ладно.

Что-то в его тоне заставило женщину насторожиться.

– Я не хочу, чтобы ты с ним говорил, Дейв. Я сама это сделаю, хорошо?

– Хорошо.

Роуз внимательно вглядывалась в лицо брата, пытаясь понять, не скрывается ли за его словами что-то еще. Но ничего, кроме поддержки и участия, так и не увидела. Делить опекунство с Лукасом и практически одной растить ребенка – не слишком блестящая перспектива. Роуз требовалась моральная поддержка. И за то, что брат не раздумывая встал на ее сторону, она была очень благодарна ему.

– Спасибо за понимание.

– Не беспокойся, Роуз, – мягко проговорил Дейв. – Я всегда буду рядом. Что бы тебе ни понадобилось.

– Прямо сейчас, – заметила она с усталой улыбкой, – хорошо бы часок вздремнуть. День был такой длинный!

– Верно, – вздохнул он, целуя ее в макушку. – Спи. Я закрою за собой дверь.

– Хорошо… – Она легла и подтянула под голову подушку. – И… спасибо еще раз.

– Ни о чем не беспокойся.

Она уже засыпала, когда Дейв вышел из дома.

И не могла видеть, как озабоченное выражение его лица сменилось холодной решимостью. Сестренка не готова к разговору с Лукасом? Ничего. Зато он готов.

У него было что сказать бывшему другу.

– Великолепно, – пробормотал Шон, потянувшись за следующей порцией. Он обжег пальцы и, втянув сквозь зубы воздух, уронил тортилью на тарелку. – Ты должен быть благодарен Роуз. Если она смогла научить тебя готовить, она заслуживает медаль.

– Шон прав, – подхватил Раф, потянувшись за пивом и откидываясь на спинку стула. – Даже если это и не входило в твой план, ты все же научился готовить. Да еще как! Впечатляет.

– Да, пожалуй… – Лукас теперь умел готовить, вот только для кого? Наверное, поэтому, когда настала его очередь предоставить дом для еженедельной встречи братьев, он вызвался приготовить ужин. Но теперь… теперь он жалел об этом. Он возился в кухне, пользовался чугунной сковородкой, которую купил по совету Роуз. Все это заставляло его чувствовать себя каким-то обделенным. Словно что-то очень важное вдруг исчезло из его дома. Сама жизнь.

Лукас посмотрел на братьев, потом обвел взглядом кухню, где он редко бывал в последнее время.

Даже просто находиться здесь стало для него мукой. Как, черт возьми, он может расслабиться, если повсюду ощущается присутствие Роуз? Ее смех, аромат ее духов, даже ее гнев в тот последний вечер – это теперь навсегда будет связано с его домом.

Он перестал спать в своей постели, потому что просыпался среди ночи, протягивал к ней руки и находил одну лишь пустоту. Как, черт возьми, всего за пару недель его жизнь смогла превратиться в мучительное и тягостное существование? Каким образом его дом, который он так любил, стал чужим для него?

Убежище превратилось в тюрьму.

– Что-то ты ничего не ешь, – заметил Раф.

Лукас пожал плечами:

– Нет аппетита.

Пожалуй, у него уже две недели как не было аппетита. Холодный клубок, свернувшийся где-то в груди, не позволял думать о еде. Ну что ж, это вполне объяснимо, твердил он себе. Своего рода адаптационный период после исчезновения Роуз из его жизни. Но в конце концов все наладится. В этом Лукас был уверен.