будто вообще есть время, подходящее для визитов! Но видеть его я была рада, а Глеб подождет пару минут в машине, потому подхватила мужчину под локоть и повела обратно на улицу, чтобы успеть сообщить все новости:

– А я себе работу вернула! Да такую, что теперь никто из полицаев до меня не докопается!

– Рад за тебя, Лада, – он ответил с улыбкой, но осматривал мою фигуру пристально на предмет, достаточно ли регулярно я ем. Видимо, вид его не удовлетворил, из чего он сделал вывод: – Или врешь опять?

Я отмахнулась:

– Да ну тебя! Я такую зарплату получаю – ого-го! В смысле, я сама не знаю, какую зарплату получаю, потому что ее мне не дают. Но я не об этом! Ты сам как? Красавчик стал, загляденье. Не надумал снова жениться?

Он действительно выглядел очень хорошо – посвежевший, подтянутый, хорошо одет. Возраст под сорок невероятно ему шел, как добротный костюм, сшитый по точным меркам. Но Аркаша лишь покривился в ответ:

– С вами, бабами, связываться – себе дороже!

– Это у тебя психологическая травма, – сделала вывод я. – Меня недавно кое-кто научил диагнозы по роже ставить. Но я тебя прекрасно понимаю: с тех пор, как изобрели посудомоечные машины и роботы-пылесосы, ценность женщины в доме критически снизилась. Живи для себя, Аркаша, ты это заслужил!

– А ты любопытно выглядишь, – отметил он. – Тебе очень идет. Но ты точно не устроилась сниматься в каком-нибудь техно-порно?

Беспокоится, конечно, это для него привычное состояние. Я закатила глаза к небу, а потом перевела взгляд в сторону, где и рассмотрела приближающегося к нам Глеба. Не дождался, торопыга. Но зато можно сразу все доказать на месте. Я представила, широко взмахнув рукой:

– А вот и он, босс с моей новой работы. Главный режиссер техно-порнороликов.

Немного обескураженный Глеб неуверенно протянул Аркаше руку для знакомства и представился:

– Глеб Решетников, директор компании в сфере кибербезопасности. С кем имею честь?

– Аркадий, – тот и не думал так же хвастливо выдвигать все свои регалии.

Глеб почему-то смотрел на него с подозрением и явно был настроен давить до получения исчерпывающих ответов:

– А Ладе вы кто?

– Отец я ей, – Аркаша от его пристального взгляда начал ежиться, но уверенности пока не терял.

Отступив в удивлении, Глеб уточнил:

– Тот, что с Автоваза?

– Нет, тот, что женился на ее матери после того, как предыдущий отец растворился в закате.

Я закивала, полностью подтверждая описание. Но Глеба оно не устроило – наоборот, его глаза сощурились, будто он рассмотрел перед собой врага:

– Отчим то есть? Тот самый отчим?

– Какой самый? – переспросили мы с Аркашей хором, не понимая, в чем нас обоих обвиняют.

– Тот самый, от которого падчерица убежала после смерти матери и сразу же после своего совершеннолетия, а теперь прячется от людей по шкафам.

Я вздохнула, уцепила его за рукав и потянула обратно к машине, объясняя одеревеневшему Аркаше все как есть:

– Не обращай внимания. У него только должность внушительно звучит, а сам он не особенно одарен. Я тебе потом перескажу, как его недавно одна красотка облапошила – оборжешься!

Но с этого момента Глеб от меня больше не отставал. Он донимал меня вопросами всю дорогу, несколько раз подходил в течение рабочего дня, а вечером я решила сдаться. Просто поняла, что он придумал себе какие-то небылицы и уже свято в них уверовал. У них, этих типа «нормальных» людей, очень сильно искорежено понятие нормальности – и, например, если они видят, что отчим всего лет на пятнадцать старше дочери, то почему-то все ее моральные установки относят на его счет.

Я попросила свернуть к пиццерии, и уже там, с набитым ртом, вывалила все честно:

– Отец ушел, когда мне лет десять было. Я хорошо его помню. Нормальный вроде мужик, а вот почему свинтил – я в те годы понять не могла. Позже, конечно, дошло, но прощать не собираюсь: он ведь не только от жены своей бежал, он и меня с ней оставил. А она после его ухода особенно стала любить прибухнуть – типа жизнь у нее такая тяжелая, что без винишка не разберешься. Но все еще была красивой, Аркашу смогла ненадолго обескуражить, хотя он сильно ее младше был. Уверена, он никогда и не женился бы на ней, если бы не я. Видел, что она или прибьет меня в пьяном угаре, или соцзащита мною заинтересуется. И еще неизвестно, что хуже. Ты как-то спрашивал про смерть матери, вот теперь говорю – для нас это было настоящим облегчением. Аркаша хоть ни разу вслух так не говорил, но и его скорее всего она до чертиков утомила. Теперь ясно? Не будешь на него набрасываться и пытаться перевоспитать? А то у тебя это хроническое заболевание.

Глеб, судя по круглым глазам, был очень удивлен. Будто бы такой истории не могло произойти нигде и никогда. Но все же любопытствовал теперь мягче:

– Серьезно? Тогда почему ты в общежитие сразу переехала, когда восемнадцать стукнуло?

Я пожала плечами, размышляя вслух:

– Да просто чувствовала себя виноватой. Он и так всю молодость потратил на мою пропащую семейку, это он сидел со мной каждый вечер и заставлял решать математические задачи. Он меня поднял, благодаря ему я поступила в хороший институт. Но когда-то же я должна была его от себя освободить? Ты его видел, Аркаша мог бы еще сто раз удачно жениться, но что-то совсем не хочет… А, поняла, ему нужен хороший психолог! Это я из тех лет без травм выбралась, а мужики обычно послабее.

Глеб в глубокой задумчивости стучал пальцами по столешнице, а разговаривал словно сам с собой:

– И именно поэтому ты начала искать любые подработки – чтобы из своего любимого Аркаши лишний раз деньги не тянуть. Потом увлеклась, забросила институт. Он вряд ли для тебя хотел именно этого, но тебе было важнее избавиться от чувства вины… Теперь понимаю, почему ты такая.

– Какая такая?

Он грустно улыбнулся, а на вопрос не ответил:

– Мир несправедлив. Но некоторые несправедливости мы воспринимаем острее других – например, когда нас предают самые близкие. Тебя сначала родной отец бросил, потом мать ушла в запой. Единственным твоим спасением стал чужак, спасибо ему за это. Но вряд ли после этого ты начала бы обожать людей или доверять им. Ты и Аркашу бы не подпустила, если бы он не успел вклиниться до окончательных твоих выводов о мироустройстве. Нам обоим повезло, что он успел, иначе с тобой сейчас общаться было бы еще сложнее. Если честно, мне крайне редко удается познакомиться с настолько хорошими людьми – в сравнении