Эта история заставляла Лию задуматься о собственных отношениях. Когда она была влюблена в студента медицинского факультета, то была счастлива. Вот-вот, еще немного, говорила она себе, и бедная жизнь останется позади. Она вспоминала день своей свадьбы: пышное платье, туфли на высоком каблуке, замысловатую прическу. Но ярче всего она помнила момент, когда отец подвел ее к жениху и сказал:

— Береги ее, мой мальчик. Она — самое дорогое, что у меня есть.

Родители Лии любили друг друга до безумия, несмотря на то, что их брак, как казалось, длился целую вечность, а денег в доме было мало. Они являлись исключением из того правила, о котором говорил Константин: «В бедности счастья нет». Вероятно, она что-то упустила, и ее брак исключением не стал.

Лия уже пробовала убедить себя в том, что это ощущение пройдет. Вряд ли можно найти бедную девушку, которая не мечтает встретить прекрасного принца. Принца, который твердо стоит на ногах. Принца, у которого есть деньги, положение, достойное окружение. Проблема в том, что таких принцев мало, а девушек из бедных семей много. Перспектива стать содержанкой Лию не устраивала. Но после того, как ее отношения с Константином перешли границу отношений руководителя и подчиненной, ее понятие о гордости претерпело изменения. Да, быть содержанкой — это унизительно. Но разве не унизительно разрываться между работой и кухней? И что более унизительно — пользоваться деньгами мужчины, пусть и нелюбимого, или идти в ресторан в платье трехлетней давности, которое висит на тебе, как мешок? Почему она должна быть несчастной, если у нее есть возможность что-то изменить?

— Дорогая, кофе еще не остыл?

Лия вздрогнула, отвлекаясь от мыслей.

— Ничего, я подогрею. Садись. Как было на работе?

— Нервно и утомительно. Вечером я тоже работаю. Так что наши планы отменяются.

Она вздохнула и поднялась.

— Жаль. Я думала, что хотя бы сегодня мы будем вдвоем…

И поняла, что лукавит.

— Извини, дорогая. В следующий раз.

— Знаешь, мне надоела эта квартира. Я больше не могу смотреть на эти стены.

— Пару месяцев сверхурочных, и мы найдем что-то более подходящее. — Йосеф достал сигареты и подошел к окну. — При моих доходах…

— А при моих доходах, Йосеф? При наших доходах? Неужели мы не можем переехать в нормальную квартиру?

— В другой части города? Как я буду добираться до работы? Или ты думаешь, что моя машина выдержит такие экскурсии?

— Тогда купи нормальную машину. — Лия сняла кофе с огня. — Я хочу сказать тебе, что все это уже стоит поперек горла!

Он приоткрыл окно и повернулся к ней.

— Если ты скажешь мне, что я должен сделать, я сделаю все возможное.

Лия поставила чашки с кофе на стол.

— Ты не понимаешь меня, Йосеф. А, может, просто не хочешь меня понять.

— Лия, что на тебя нашло? Ты плохо спала?

Она села к нему спиной.

— На подоконнике лежат мои сигареты. Дай мне их, пожалуйста.

— Ты начала курить? — Он посмотрел на пачку. — «Camel». Неплохо. И после этого ты говоришь, что у тебя нет денег на маникюр?

Эта пачка лежала там с того вечера, когда Лия ужинала у Константина. По возвращении домой она нашла ее в своей сумочке. К пачке прилагалась записка: «Плохие привычки делают жизнь приятнее».

— От такой жизни начнешь не только курить, — ответила она, доставая сигарету.

— Твой начальник — представительный мужчина, — заметил Йосеф. — Наверное, с ним не страшно возвращаться домой по ночам.

Лия закурила и взяла чашку с кофе.

— Скажи, Йосеф, ты любишь меня? — спросила она.

— Я не знаю, к чему ты завела этот разговор, но мне он не нравится.

— Тебе настолько плевать на то, что происходит вокруг тебя, что ты даже не заметил, что я пришла домой в чужом платье! Я не могу больше так жить. Мне надоели разговоры о том, что все будет хорошо. В этом месяце, в следующем, через год, через два. Я вышла замуж за тебя, а не за твою работу!

Йосеф потушил сигарету и вернулся за стол.

— Ну, тогда, может быть, ты будешь работать одна? А я возьму на себя роль домохозяйки. Может, хотя бы мне удастся превратить эту квартиру во что-то стоящее?

— Замолчи.

Лия поднялась.

— Я молчу, — покорно склонил голову Йосеф. — Ты хочешь сказать мне что-то важное?

— Я хочу сказать тебе, что больше не приближусь к этой дыре ни под каким предлогом. Я могу терпеть долго, но всему есть предел.

— Послушай, дорогая. Я устал. И ты тоже. Нам нужно выспаться и отдохнуть.

— Я совсем не устала, и этой ночью очень хорошо спала.

— Твой начальник охранял твой сон?

Это было сказано полусерьезно — полушутя, но Лия не удержалась от осторожного взгляда на мужа.

— Это не должно тебя волновать, — ответила она.

До крошечного кафе, находившегося на расстоянии двух кварталов от дома, Лия шла быстрым шагом, а потом присела на ступени, чтобы отдышаться. Некоторое время она сидела без движения, теребя в руках сумочку, после чего достала сотовый телефон.

Константин ответил после нескольких гудков. Услышав в трубке знакомое «да», Лия сказала коротко:

— Здравствуй, это я.

— Подумать только, мы попрощались пару часов назад, а теперь снова здороваемся. Что-то случилось?

— Мне захотелось тебя услышать. Ты дома?

— Я буду дома минут через сорок. Ты хочешь зайти в гости? По субботам у нас праздничный обед.

— Да, от обеда я бы не отказалась.

— Я заеду за тобой. Где ты?

— Нет-нет, я поймаю такси.

— Никаких такси, Лия.

— Я постараюсь не опоздать к обеду так, как я опоздала к завтраку. До встречи.

На узенькую улочку такси заезжали редко. Минут через пятнадцать Лие удалось поймать машину. Она села рядом с водителем и назвала адрес.

— Далековато, — покачал головой водитель.

— Я заплачу. Только, пожалуйста, побыстрее.

Берта окинула гостью взволнованным взглядом и отошла от двери, пропуская ее.

— Хозяин ждет вас в гостиной. Я, надеюсь, вы пообедаете с нами?

— Нет, благодарю. Я не голодна.

— Но мне сказали, что…

— Да какая разница, что вам сказали! Я не голодна!

— Кто грубит моей экономке? — услышала она голос Константина. — Надеюсь, это не Лия, иначе я разозлюсь.