Она поспешно ушла.

– Ты когда-нибудь слыхала про нее? – полюбопытствовалаНатэлла.

– Может и слыхала. Мало ли имен упоминалось в разговорах.Алла не такое уж редкое имя...

– Красивая баба.

– Да, но какое теперь это имеет значение... Я же знаю, что унего было полно баб. Она, наверное, из Капустина Яра, сказала же, что живет нев Москве. И, наверное, любила его. Немудрено. Его было за что любить. Вероятно,многие из этих баб бывают на его могиле. Мне на днях Стаська говорила, чтовидела тут цветы... Но любил-то он меня. А это... подножный корм.

– А ты видела, как она одета? Шубка у нее не из КапустинаЯра.

– А какая у нее шубка? Каракулевая по-моему?

– Каракуль каракулю рознь! Это гулигаш.

– Это еще что такое?

– Самый дорогой сорт каракуля!

– Наверное, у нее богатый муж. Да черт с ней.

Я положила цветы на снег.

– Хочешь побыть одна? Я подожду в машине.

– Да нет, пойдем, я что-то замерзла.

– Может, выбросить ее розы, а?

– Ну вот еще! – возмутилась я. Хотя мне ужасно хотелосьэто сделать. Но я сочла это ниже своего достоинства.

Чего они все от меня хотят? Через год мне исполнится восемнадцать,и я уже буду совершеннолетняя! И буду жить так, как хочу. Все будет по-моему. Яуже поняла, что многое могу! И если мне удастся главное, я смогу уважать себякак женщина. Это для меня важнее всего. А уж потом я подумаю, что делать дальшев этой жизни. Может, и вправду пойду в иняз, как мечтает Лёка. Языки в нашевремя нужны, а может, останусь в Штатах. Не насовсем, конечно, а так, нанекоторое время... Пусть Мамалыга поисполняет свои материнские обязанности, ато улизнула за океан и думает шмотками отделаться? Пусть она там оплачивает моюучебу, например! Хотя, если все получится, может, ей и не придется этогоделать... А уж не захочется, это точно. Прошло не так много времени с момента,как я приняла решение. А результаты уже есть. Пусть скромные, но есть! Сегоднядаже Севка Колышев снизошел до меня. Увидал в коридоре, рот разинул:«Станислава, ты что с собой сделала?» Так я ему и сказала! А наша Лайза какбудто в шутку спросила на уроке: «Ты часом не на конкурс красоты собралась?»Ага, говорю, на конкурс!

Лёке хорошо, у нее есть подруги, Натэлла, например, или ещеКатя, а у меня не получается, все девки у нас дуры какие-то, ни хрена непонимают ни в чем. Главное событие в жизни – «Фабрика звезд»! О чем с нимиговорить? Вот с Динкой Муравиной могло бы получиться, у нее котелок варил, ноона с предками в Германию отвалила. А остальные... Между прочим, это Динка меняна «Сто лет одиночества» навела. Вот ей бы я, наверное, могла рассказать прозеленые холмы Калифорнии. Она бы посмотрела на меня своими желтыми кошачьимиглазами и сказала бы прищурившись: «Стаська, ты хочешь стать знойным ветром,который удушит розовые кусты, превратит все болота в камень и навсегда засыплетжгучей пылью заржавленные крыши Макондо?» Она знает эту книгу почти наизусть,может шпарить целыми страницами... Да нет, не хочу я быть знойным ветром, пустьхолмы зеленеют себе на здоровье, но... Я буду не знойным ветром, я будусмерчем. Один раз я видела смерч, когда мы с Лёкой были на Черном море. Онпрошел далеко, черный крутящийся столб, и сразу исчез. Или как цунами...Несколько минут – и все... А вдруг у меня ничего не выйдет, вдруг я простоне справлюсь? От этой мысли холодок ползет по спине. Нет, если я буду такдумать, то вполне могу облажаться. Нельзя, нельзя! Все кругом вечно трындят пролюбовь... Нету никакой любви, выдумки все, если уж родная мать такая... Нет,Лёка меня любит по-настоящему. Вон даже Геру подослала ко мне, чтобы выпытатьчто-то... Только он не смог. Где ему! Странно, с того дня я как будто людейнасквозь стала видеть. Все говно как на ладони. Раньше я Геру любила, верилаему, а тут сижу с ним в кафе и как будто мысли его читаю: «За каким чертом ясогласился поговорить с этой балбеской? У нее своя жизнь, а мне самомунеприятностей хватает. Все равно она ничего не скажет, небось уже с мужикамипутается, а Лёка все считает ее маленькой славной девчушкой. Она уже выросла истала законченной дрянью. Скорее бы уж замуж вышла, что ли». Вот примерно такон думал... Или я с Мишкой гуляла, а тут его папашка на «Ниссане» подкатил.Ля-ля, тополя, как дела в школе и все такое, а сам, смотрю, на меня поглядываети думает: «Ничего себе телка вымахала. Интересно, она еще целка? Мой болваннебось еще не умеет с такими девочками обходиться, а я бы с радостью еетрахнул. Горячая штучка, сразу чувствуется!» Все на его поганой морде написано.Но я даже обрадовалась. Значит, есть у меня шансы, есть! Только вот у Лёки всечисто. Она просто любит меня и боится... за меня. И Мамалыгу видеть хочет...Жалко ее... Странно, я себя немножко чувствую Каем. Он ведь тоже видел все вуродливом свете. Но Лёки это не коснулось. Мне в тот день как будто ледянойосколок в сердце попал. Ну и прекрасно. А то вон Лёка добрая, порядочная, а чтоу нее в жизни есть? Я да работа. Она, бедная, утешается тем, что с дедом у нихлюбовь была настоящая... Три ха-ха! Уж я-то знаю... Но никогда ей не скажу,лучше умру! Да, я в тот день не только людей насквозь видеть стала, но и себясо стороны. Иногда думаю о чем-то, и вижу себя и оцениваю даже. Хотя о чем я впоследнее время думаю? Только об одном. И оцениваю себя со стороны: ох она истерва, эта девчонка, самая настоящая законченная стерва.

Ну и пусть! Стерва в наше время что-то вроде почетногозвания. Это слово зачастую произносят с восхищенным придыханием! Книжки всякиепечатают, учат стервами быть... Ерунда это все. Стервой быть не научишься.Стервой можно стать в один миг, когда ты видишь врага и вдруг понимаешь, чтотебе не жить, не быть, если ты этого врага не прихлопнешь, как комара, которыйтвоей крови насосался... Вот так вот! Жалко, что Лёка не стерва, ей было былегче...

И зачем я туда пошла? Ведь не хотела, а Людка уговорила.Мол, перед свадьбой погадать невредно. Еще как вредно! Я этой гадалке почему-тосразу не поверила, хотя она все хорошее мне нагадала. Глаза у нее какие-то ужочень... коммерческие, что ли... Людка уверяла меня, что она гениальнаягадалка, все всем правильно предсказывает. Но я что-то сильно сомневаюсь. Мне вее предсказаниях какой-то подтекст чудится. Мол, внешне все будет о'кей, но...Ах, ерунда все это! Не хочу я думать о плохом! У меня все прекрасно! Скоросвадьба с любимым мужчиной, пусть скромная, но элегантная. На свадьбу приедутмама и дочка, которых я так давно не видала, у меня чудесный дом, я ещекрасива, я совсем нестарая и многое впереди. На два дня мы с ним уедем вЛас-Вегас, больше не получится, а мамой и Стаськой будет заниматься Алина, онаобещала. Я давно мечтала попасть в Лас-Вегас, но все никак не получалось. Атеперь получится! У меня и со свадьбой не получалось. Смешно даже, перваясвадьба в тридцать семь лет... Но лучше поздно, чем никогда. Значит, все жертвыбыли не зря... Хотя мне не нравится, что Гарик категорически потребовал, чтобыя не надевала подвенечного платья.