— Я научусь! — прошептала Уна, прижимая руки к сильно бьющемуся сердцу.

Как близка она теперь от цели! Дар техномагии влит в ее кровь, несколько уроков — и она научится снимать печати так же ловко, как и Дерек. На каникулах можно съездить домой и…

— Вы же помните, что за вами охотятся некромаги? — ее радужные мечты прервал голос Короля, возвращая ее в реальность холодными и прочными цепями. И Уна, до того беззаботно кружащаяся по кабинету Короля, любующаяся своими серебряными крыльями, вдруг остановилась, потрясенная и оглушенная этими словами.

Его Величество, присев на край своего стола, вытянув ноги и скрестив руки на груди, внимательно смотрел на девушку исподлобья. Его серые внимательные глаза поблескивали, и он покачал головой, увидев отблеск страха во взгляде Уны.

— Теперь, — произнес Король, — вы надежно защищены от их страшной магии, и они пока этого не знают. Так могу ли я просить, — голос Короля, окреп, зазвучал жестко, властно и требовательно, что так не вязалось с его словами о смиренной просьбе, — чтобы вы помогли… поймать агента некромагов?

— Как? — шепнула Уна.

— Очень просто, — произнес Король легко, так, словно речь шла о ловле бабочек. — Позвольте им поймать вас. Завлечь в свои сети. Я слышал, вы непоседливое и любопытное дитя, — он многозначительно переглянулся с Аргентом. — И магистр предостерегал вас от излишней доверчивости. Я вам разрешаю не опасаться ничего, — Король подчеркнул слово «ничего», — и побыть беззаботной еще пару-тройку дней… пряча, конечно, свои великолепные крылья. Под одежду. Особенно на груди, там, где бьется ваше отважное сердце. Некромаг захочет ранить вас именно туда, но его когти наткнутся на вашу броню и сломаются. Этого я хочу. А агенты и магистр Аргент, следящие за вами, тотчас схватят его. Ну как, — голос Короля стал насмешливым, — хватит вам смелости сделать это? Выступить наживкой? Ммм?

Уна, на секунду зажмурившись, считала частые удары сердца, сошедшего с ума, испуганного, умоляющего — нет! Нет! В памяти ее всплывали смех, стук мяча и солнечные пятна, мечущиеся по выложенным круглыми камешками дорожкам в саду.

«Уна! Ты самая ловкая!»

Мальчишки всегда смотрели на нее восторженными глазами. Если сейчас отказать Королю, дать волю просящимся слезам, сказать о том, как страшно и больно, то что будет?

Он перестанет так светло и мягко улыбаться. Он встанет, его лицо помертвеет, станет отталкивающим и страшным. Он вырвет свою магию из ее крови, раздерет своими холеными белыми пальцами тело, достанет то крохотное зерно, что посеял, и оттолкнет. Найдет кого-то еще.

Наверное, после этого Уна, вышвырнутая прочь, даже ощутит облегчение, переплакав где-то за углом от пережитого страха и постоянного напряжения. Но братья и угасающий, сломленный горем отец, что ждут ее с нетерпением и надеждой?.. Что скажет она им?.. Скажет, что впала в немилость у Короля, не смогла, струсила, отступила?

— Я сделаю это, Ваш Величество, — твердым голосом ответила она, глядя прямо в серые ясные глаза Алого Короля. — Все, что вы велите мне — в обмен на возможность учиться в вашей академии и потом… когда-нибудь… снять печати с братьев.

— Отлично, — проговорил Король, вздернув подбородок. Он торжествовал, и на миг Уне показалось, что все это — печати, арестованные братья, — все это было задумано и подстроено только для того, чтобы заставить ее, именно ее принять дар техномага. Но девушка тотчас отмела прочь эту бредовую идею, тряхнув головой. — Так значит, мы договорились.

— Обещаю всем сердцем любить Алого Короля, — произнесла Уна, сама поразившись, как зловеще прозвучали ее слова.

* * *

За дверями королевского кабинета Аргент вновь набросил на плечи Уне черный плащ из своей блестящей брони, и очень вовремя, потому что буквально через секунду после того, как дверь к Королю закрылась, из темноты коридора в круг света шагнула дама в роскошном синем бархатном платье, расшитом золотом и жарко горящими жемчугами — придворная, судя по всему, — постукивая по раскрытой ладони сложенным веером.

Пантера Аргента выгнула спину и зашипела, отпрянув, совсем как живая кошка, и незнакомка усмехнулась, глядя, как техноброня Аргента изображает испуг. Своеобразная несмешная шутка магистра… или его издевка над неизвестной, решившей тут устроить свидание с Аргентом.

— Так-так, — неприятным, скрипучим голосом проговорила она, с головы до ног оглядывая Уну своими тусклыми, ввалившимися глазами, темнеющими на желтоватом, морщинистом лице как два провала. — Магистр Аргент, вы снова лезете в политику? Притащили, как я посмотрю, свою протеже? Говорят, ее прочат в невесты принцу — это так?

Она царственно протянула руку с веером к лицу Уны, склонившей голову и спрятавшей лицо под черным алмазным капюшоном. Вероятно, хотела приподнять своим веером голову Уны за подбородок, чтобы получше рассмотреть девушку, прячущую от нее глаза в тени капюшона, но Аргент заступил Уну, не позволив странной женщине прикоснуться к девушке.

— Что вы, дражайшая Вдовствующая Сестра Короля, — произнес он, почтительно поклонившись рассерженной его поступком даме. Однако в голосе его слышалась неприкрытая издевка, в синих глазах искрился смех. — Эту розу я оставил для себя. Вас обманули; это не невеста принца.

Покуда Аргент раскланивался с Сестрой Короля, Уна тайком рассматривала ее.

Это была очень странная женщина. Ее осанка, поза, жесты прекрасных белоснежных рук, какие рисуют самые великие художники на своих бессмертных полотнах, были величественны и исполнены королевского достоинства. Талия, затянутая в корсет, была тонкой, как у юной девушки, плечи, шея ослепительно белы и прекрасны, голова посажена гордо, но лицо…

;На взгляд ей не минуло и пятидесяти лет, но ее лицо уже походило на лицо древней старухи, изможденной многими горестями и тяжкой работой. Ее желтоватая кожа, туго натянутая на выпуклый лоб и острые скулы, на щеках висела складками, рот кривился в недовольной усталой гримасе, губы — тонки и покрыты морщинами. Глаза ее были лишены всякого блеска и тусклы, совершенно непонятного цвета, кустистые седые брови нависали над ними.

Ее дар — а она была одаренной, магорожденной, — еле тлел в ее теле. Казалось, он по капле утекает в никуда, с каждым мигом, и ее черты становятся все гаже, все новые и новые морщины тонкими еле заметными линиями ложатся на ее сухую желтую кожу.

«Какая странная болезнь», — изумилась Уна.

Волосы свои она скрыла под богато расшитым покрывалом, но воображение Уны пририсовало странной даме лысый череп, еле прикрытый остатками седых волос.

— Подумать только, — нараспев произнес Аргент, рассматривая даму из-под полуопущенных ресниц. На губах его играла неприятная, злая улыбка. — Всего каких-то жалких двадцать лет, и ты стала похожа на гниющую кучу мусора…

— Лжец, — каркающим голосом протянула Сестра Короля, игнорируя его оскорбление, нервно постукивая веером по ладони. Пантера Аргента, пригнув голову к полу, тоже начала постукивать хвостом по блестящему паркету, и Сестра Короля вспыхнула от ярости, глядя, как Аргент дразнит ее, заставляя свою техноброню повторять ее жесты. — Я видела, как принц танцевал с нею и был весьма доволен. Говорите сейчас же, а не то…