Крук сочувственно кивнул.

– Вот тут Гитлер промахнулся, – серьезным тоном согласился он.

– В любом случае, чем же занимается полиция, если она его не нашла? – все так же мрачно продолжила Флора.

– Там делают все, что в их силах, – тактично ответил Крук. – Ведь может же он находиться там, где его не так-то легко разыскать.

– Вот это очень даже возможно, – ядовитым тоном согласилась Флора. – Это являлось слабой стороной тетушки. Ей сопутствовал успех, и она рисковала на протяжении столь долгих лет, что стала считать себя неуязвимой. Она поверить не могла, что кто-то может оказаться столь же проницательным и дальновидным, как и она, и даже осмелится себя ей противопоставить. Я ее предостерегала…

– От чего? – поинтересовался заинтригованный Крук.

– От того, что отношение к людям не должно быть основано на том, что видишь на поверхности. Но к советам она не прислушивалась. «Не учи бабушку, – говаривала она. – Как, по твоему разумению, я добилась бы своего положения, если бы не полагалась только на себя и не рисковала?» И тут она снова рискнула, но неудачно.

– Она неплохо пожила на свои деньги, – заметил Крук, стараясь говорить успокаивающим тоном.

– Ей выпало пять лет, чтобы наслаждаться тем, что она копила всю свою жизнь, – отрезала Флора. – Что ж, для своих лет тетушка держалась очень даже неплохо. И она так любила жизнь. Любила ее иронию, то, как все постоянно меняется. Она часто повторяла, что жизнь – это как плот. Никогда не знаешь, в какую секунду он резко накренится и все, кто чувствовал себя в полной безопасности, окажутся в воде. Потом тетушка улыбалась со свойственной ей хитрецой и добавляла: «Да, но это дает шанс тем, кто уже в воде. Когда плот выровняется, кто-то исчезнет, а если ты проявишь сообразительность, то сможешь на него забраться. Помни об этом всегда, Флора». Вот так она мне говорила. «Если вода холодная и ты чувствуешь, что вот-вот пойдешь ко дну, помни, что в любую секунду плот может перевернуться и дать тебе шанс». В ней жил дух состязательности, – незатейливо добавила Флора. – Она рисковала и знала, что рискует, но по-иному жить бы не смогла.

– Разумеется, она не производила впечатления человека, который довольствовался бы мыслью о том, чтобы тихо умереть в своей постели, – согласился Крук.

Ему не хотелось продолжать разговор. Он считал, что мисс Флора вряд ли смогла бы ему что-то сказать, по крайней мере теперь. Разумеется, у него накопилась масса вопросов, верные ответы на которые, как он чувствовал, позволили бы далеко продвинуться в раскрытии тайны. Однако он вполне логично отметил, что вряд ли сможет получить верные ответы, так что оставил мисс Флору отдавать распоряжения относительно похорон.

Однако он не закончил общаться с обитателями дома в провинции. После того как он избавился от Флоры, к нему довольно робко приблизилась Уотсон.

– Прошу меня извинить, сэр, – начала она, – но я не совсем представляю, что мне делать дальше. Я подумала, что вы, как знающий законы джентльмен, смогли бы мне помочь.

– Подождите, пока огласят завещание, – посоветовал ей Крук. – Там может оказаться что-то для вас, но даже если нет, я полагаю, мисс Флора…

Но Уотсон покачала головой.

– Теперь, когда мадам нет, я больше не хочу оставаться с ней, – проговорила она. – Рядом с мадам я была почти как дома, но мисс Флора другая…

– Я понимаю, – несколько резковато ответил Крук. Он и вправду ее понимал.

У Уотсон, как и у любого человека, была гордость, и она не собиралась принимать деньги, выполнять приказания той, которая почти во всех отношениях, несмотря на кровные узы, сама была прислугой, причем нечестной. Нет, Уотсон не станет служить у мисс Флоры. Но она была уже далеко не молодая. Крук давал ей по виду лет шестьдесят семь и надеялся, что у мисс Флоры хватит совести назначить ей достойное содержание.

– А кто был у мисс Керси поверенным в делах? – продолжил Крук.

– По-моему, это вон тот джентльмен, невысокий такой. Он звонил мисс Флоре и расспрашивал о дознании.

– Вы впервые его видите?

– Да. Мисс Флора сказала ему, что они могли бы обсудить дела, когда это все закончится. О, она у нас осторожная, мисс Флора.

Однако Крук не стал на это реагировать. Он не думал, что мисс Флора много сэкономит на гонораре поверенного, сократив число его визитов.

– Ну что же, – обратился он к Уотсон, – именно он вам и расскажет, что к чему. А тем временем послушайте моего совета и поживите в Кингс-Уиддоус. Там вам предстоит много дел.

– Мисс Флора говорила о том, что собирается закрыть дом и уехать, – нерешительно произнесла Уотсон. – Но я ей сказала, что правительство его конфискует, и потом вернуть дом будет нелегко.

– В любом случае, – сухо заметил Крук, – вам неплохо бы подождать и убедиться, что дом ее и она вправе его закрывать.

– Ой, об этом я как-то не подумала. А вы считаете… ой, но мисс Флора считала само собой разумеющимся, что дом отойдет к ней.

– Ну, когда мисс Флора доживет до моих лет, она научится не считать ничего само собой разумеющимся, – добродушно ответил ей Крук. – Полагаю, дом является собственностью мисс Керси?

– О, да. Мадам его купила. Она никогда не видела смысла в том, чтобы снимать дом у кого-то и тратить на это заработанные с таким трудом деньги. После войны, думала мадам Клэр, она всегда сможет продать его с выгодой.

– Ну, если он к тому времени не развалится от старости, – согласился Крук. – И потом, разумеется, мне ничего не известно о ее отношениях с племянницей…

– Мадам далеко не во всем ей доверяла, – размеренно и четко заявила Уотсон. – Уж это я точно знаю. Я не в смысле денег или чего-то вроде этого, но… Ну, я как-то краем уха услышала, что она говорила мистеру Гранту: «Флоре не терпится занять мое место. У нее, похоже, и в мыслях нет, что на моем месте ей может прийтись горячевато».

– Вам наверняка это очень понравилось, – одобрительно произнес Крук. – А сами-то вы что подумываете делать дальше?

– У меня есть сестра в Бейзингстоке, – ответила Уотсон. – Я думала уехать туда. Но, разумеется, мне хотелось бы узнать, как тут все сложится. – Она вздохнула. – Мистер Грант съезжает от нас. Вы не поверите, но вчера вечером она заявила ему в лицо, да еще в моем присутствии, что он с самого приезда заискивал перед ее тетушкой и мисс Флора это знала. Как-то все неудобно получилось, знаете ли.

– «Неудобно» – вряд ли походящее слово, – пробормотал Крук, оценив ситуацию. – Хорошо, пойду переговорю с поверенным. Как его зовут?

– Мистер Максвелл.

Крук прошел в другой угол комнаты.

– Мне бы хотелось поговорить с вами от лица моего клиента, – начал он. – Моя фамилия Крук, и я представляю мистера Теодора Керси, которому, к сожалению, не удалось сегодня здесь присутствовать. Не хочу вас задерживать, однако я был бы рад узнать, получит ли он что-нибудь согласно завещанию.