– Борис, но сама пещера намного старше, чем компьютер семидесятого года, – заметила Милослава. – Когда и зачем она создавалась?

– Вы заметили. Очень хорошо. Действительно, она тут натурально с сотворения планеты. Эдакий кластер, отсеченный от контроля глобами, самоуправляемый отдельным процессором, с законами физики верхнего мира. Наполнять ее электроникой я стал, когда почувствовал, что мои средства контроля ослабевают, нужны инструменты. Вот я и натаскал сюда – ЭВМ, блоки формирования видеосигнала с телестудии, телевизоры, а техномагические адаптеры сам сделал. Сейчас я с вашего разрешения закончу запуск систем… Работает!

Муть на телевизорах сменилась фрагментами карты. Борис как завороженный уставился в нижний средний экран, упав перед этим в жутко пыльное кресло.

– Господа, оно того стоило. Смотрите!

Он несколько раз стукнул по клавиатуре. Изображение Австралии укрупнилось и уползло влево.

– Видите черно-белые пятна? Их два, число аномалий не увеличилось после ухода Ярослава. Восьмой глоб пребывает в стабильном состоянии. Аномальные зоны лучше изучить на месте. Не знал их координат…

– Я в неописуемом восторге, – перебил Богуслав. – Может, хватит мне пудрить мозги? Что такое глобы и почему на этой планете два Аллаха?

Борис вздохнул:

– Дам такое определение. Глобы – это универсальные инструменты воздействия на нижний мир, которые постепенно вышли из-под контроля создателя.

– Как в комиксах? Бунт машин?

– Очень грубая аналогия, молодой человек. Глобы – нечто неизмеримо большее, но подробная информация несколько преждевременна. Не хочу, чтобы она влияла на ваши поступки. Пока достаточно.

– Почему мне не прибить тебя прямо сейчас? – Богуслав чуть отпустил вожжи, давая волю гневу, и приподнял мутанта с кресла, вызвав очередную пылевую бурю. – Информации не даешь, говоришь загадками, использовал нас для проникновения в это место.

– Погоди, племяш. – Милослава, прижавшая платок к носу, чтобы не расчихаться, всмотрелась в правый телевизор среднего ряда. – Что это за множественные маркеры на востоке Китая?

– Высокая магическая активность, приближающаяся по уровню таковой если не к Москве, то к вашим губернским городам.

– А подробнее? Откуда у них столько энергии?

– Не могу. Богуслав, может, вы меня отпустите? – Хозяин электронного музея хлопнулся в кресло. – Больше ничего отсюда не могу выяснить, тем более – отдать приказ. Глобы отныне автономны, но охотно контактируют с теми, кто может войти с ними в резонанс. Как вы, княжич. Только, убедительно прошу, восьмого не вызывайте.

– Уж постараюсь. Если ваша система больше ничего не покажет, идем?

– Минуту. Распечатаю координаты серых пятен в Тихом океане и маркеров активности в Китае.

Из принтера поползла полоса серо-желтоватой бумаги с круглыми дырочками по краям. Возможно, раньше устройство печатало лучше, но в нем что-то испортилось или засохло, сделав цифры и буквы едва различимыми.

– С трудом, но читается. Надо бы ленту в принтер посвежее… – Борис осекся. Скорее всего, некоего «следующего раза», когда он смог бы вставить красящий картридж, не будет.

На поверхности Богуслав снял шинель невзирая на пронизывающий ветер и несколько раз встряхнул ее. Милослава избавилась от пыли магически, затем закупорила лаз настолько мощно, что Борода лишь жалобно глянул на нее – теперь в пещеру зайдет только ворожей такого же или более высокого уровня.

– Что будем делать, тетя?

– Я предлагаю паузу. Ничего, требующего немедленной реакции, мы не увидели. Ты нужен возле Мартика, пока успокаивается Южный Кавказ. У меня государственные дела. В Тихий океан можно послать корабль… А нужно ли? Пахнет теми самыми фундаментальными исследованиями, из-за которых поджарился Ярослав. Кем бы ни были глобы, они – достаточно мощные существа, чтобы ссориться с ними из чисто научного интереса. Китай важнее. Но отношений с ним нет никаких. Разве что послать туда разведывательную экспедицию.

– Согласен!

– Не торопись. В Кыргызстане тебя спасло наше посольство. В Китае не к кому бежать за помощью. Тебе нужны навыки выживания, а это минимум пара лет в школе разведуправления или СБ.

Борис, явно подслушавший разговор, шагнул к Милославским и осторожно вмешался.

– Горячо согласен с уважаемой. Буду рад также принять участие в экспедициях, особенно тихоокеанской. Непременно с вами свяжусь позднее.

Мутант попятился задом и растворился за валунами. Княжич не стал проверять – если ли он там или какой-то магией унесся далеко.

– У меня осталось мерзкое чувство, тетушка, что гад узнал нечто важное, а мы упустили.

– Не уверена. Не увидела в его ауре неискренности. Прямой лжи не было… Ты прав, о чем-то мог умолчать. Тип действительно скользкий. А отчего у тебя к нему столько ненависти?

– Начинаю склоняться к мысли, что он действительно наподобие древнего и, по крайней мере, присутствовал при творении. Какое-то время контролировал глобов, которые теперь отзываются на призыв к Аллаху или Роду, даже в верхнем мире. Понимаешь? Верующий тянется душой к Богу, а общается с квазиразумным инструментом, выскользнувшим из рук владельца. Борис и ему подобные обманули сотни миллионов людей! Я не могу более обратиться к Аллаху. Даже молиться не могу, потому что сразу вступаю в диалог с самозванцем, который могуч и тоже считает себя Аллахом. Тебе не понять. Я годами не ходил в мечеть, но ежедневно не менее семи раз открывал сердце любимому божеству. Чувствую себя психом, который разговаривал с телевизором, а думал, что беседует с диктором. За одно это Бориса убить мало.

– Не горячись. – Милослава рукой в перчатке коснулась непокорных черных завитков, выбившихся из-под зимней пилотки племянника. – Учти, я полжизни была монахиней в монастыре Рода и не менее твоего шокирована вестью о глобах. Надо хорошенько обмозговать и не торопиться. Рассуждая философски, Род для русских остается таким же всемогущим существом, как и до нашего посещения пещеры. Ведет себя как бог, имеет могущество бога, откликается на наши обращения к нему как бог. Философский вопрос – почему нельзя считать его Богом на самом деле. Пусть не творцом и не единственным. Не кривись. Наша Вера выросла из славянского языческого политеизма. Ладно, потом вернемся к теологии. Надеюсь, меня смогут зацепить лебедкой и не разбить о скалы? Опуститься я не решилась.

Не развивавшая способности к техномагии, Милослава не научилась левитировать. Ярослав вспорхнул бы на борт дирижабля как птица.

Богуслав скомандовал офицеру снять оцепление и пошлепал вниз к БТР.

Относиться к Богу, как это делает Милослава, можно только в пределах русской официальной Веры. Культ Рода утилитарен. Для себя княжич решил прекратить мысленное молитвенное обращение к Аллаху. Посещать мечеть – только в верхней Москве. В истинном мире, как называл его отец, глобы не мешают общению с Богом.