Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Узнав у Хельварда, что вода для меня согрета, я приступила к стирке. Меня волновали шторы, покрывала, чехлы и постельное белье. До самого вечера я возилась с этими огромными полотнами. Руки стерла до мозолей. Но они не приносили мне той боли, что протест Бранда. К тому же Хельвард Финн поделился со мной чудодейственной мазью.
— К утру от ран не останется и следа, — пообещал он, вручая мне баночку и бинты.
Я села в углу кухни, пока он накрывал на стол, и, откупорив крышечку, понюхала мазь. Она пахла чем-то свежим. Возможно, лепестками каких-то цветов. Я нанесла тонкий слой сначала на одну руку, потом на другую. Никакой аллергической реакции не было, поэтому я нанесла еще слой. Но обвязывать руки бинтами оказалось сложно. Пальцы едва шевелились: получалось криво, косо, слабо, а узелок и вовсе завязать не могла.
Когда из ниоткуда появился Мортен, молча взявший в одну руку бинт, а в другую мои пальцы, я замерла. Не глядя мне в глаза, он обмотал мои раны, затянул и спросил:
— Не туго?
Я мотнула головой. Он поднял глаза, а я опустила. Вспомнила тот поцелуй из сна, от которого щеки запылали.
— Нормально. Спасибо, — пискнула тихо и заметила на его ладонях мозоли. — У тебя тоже. Нужно смазать.
— Ерунда. Ночью все пройдет. После трансформации, — объяснил он.
У меня перед глазами нарисовалась яркая картина, как ломается человеческое тело, обретая черты монстра, и по спине пробежали мурашки. Страшно представить, через какие муки проходят эти парни ежедневно!
— Все уже собрались за столом. Ждут тебя, — доложил он.
— Я, пожалуй, пойду к себе. Устала.
— Без ужина?
Я не стала говорить Мортену, что даже не обедала. Спрыгнула со стула и, оказавшись слишком близко к нему, затаила дыхание.
Черт…
Черт, черт, черт!
Он в точности такой, как во сне. Та же энергетика, тот же взгляд, тот же запах.
Избегая прямого зрительного контакта, я схватила со стола кусок пирога с капустой и сказала на прощание:
— Перекушу в барбакане.
— Как хочешь, — не стал он меня останавливать.
В этот вечер я заперлась в неприступной башне еще раньше. Моя надежда слабела. Мир без Бранда стал другим. Я становилась другой! Пока он томился в клетке, я обслуживала его братьев, любовалась ими, почти флиртовала. Думала о своей шкуре, а не о его.
Выругав себя за этот эгоизм, я впервые подошла к его клетке в одиночку. Убедилась, что кидаться на меня он не собирается, и заговорила:
— Этот кусок пирога — моя единственная еда за сегодня. Но если ты не ешь, то и я не буду.
Я отложила его в сторону и, сев, лбом прижалась к железным прутьям.
— Мне так стыдно, Бранд, что я не могу тебя расколдовать. Я пытаюсь, но мне мешает страх. Всякий раз, когда я на тебя смотрю, я вижу зверя, готового разорвать меня на куски. Почему ты так жесток? Почему держишь под замком того Бранда, которого я полюбила? Неужели ты думаешь, что осчастливишь меня, если останешься волком? Я не смирюсь, понимаешь? Я не забуду тебя. Если единственной возможностью быть с тобой останется мое обращение в волчицу, то я охотно попрошу Рах-Сеима вонзить в меня клыки. Поверь, я рискну. Я уже слишком много потеряла. Ты — все, что у меня есть.
Бранд приподнялся и на всех четырех согнутых лапах подполз к решетке. Я чуть отстранилась и застыла на месте, глядя в его голубые глаза.
Минуту мы оба не шевелились, потом я отважилась поднести руку к прутьям. Осторожно просунула промеж них, заметив, как изменился в лице Бранд при виде бинтов. Кончики моих пальцев от его морды отделяли сантиметры, когда я зажмурилась, ожидая, что он оттяпает их. Но ощутила не слюнявую пасть, полную острых клыков, а мягкую шерсть. Проведя по ней ладонью, я расслабленно улыбнулась и снова посмотрела на Бранда.
Он сиял. По-настоящему. Каждая шерстинка переливалась в свете заката, льющегося сюда волнами через окошко под потолком. Он больше не казался мне монстром. На милого пушистика тоже похож не был, но, по крайней мере, больше не устрашал... Пока я не услышала его голос в своей голове:
— Только в этом обличье я смогу защитить тебя от Рах-Сеима, Несси.
Он носом оттолкнул мою руку и вернулся во тьму камеры.
Глава 23. Безжалостный Армарос
Я со всех ног бросилась прочь. Убрала засов, распахнула двери и побежала в замок, пренебрегая волчьим воем из долины. Кажется, он для меня уже стал нормой.
Да, я поступила опрометчиво. Но я должна была с кем-то поговорить, ведь у меня оставалось всего три ночи.
Хельварда Финна я застала на выходе из подземелья. Притормозила, едва не сбив его с ног. Не переводя дыхание, схватила своего рыжего друга за плечи и потребовала ответа:
— Вы уже заперли Айвариса?!
Он растерянно закивал, и я отпустила его.
— Миледи, вам нельзя сейчас здесь находиться, — опомнился Хельвард. — Что случилось? — Отведя меня в кухню, усадил за стол и подал мне чашку травяного чая. — Что с вами? На вас лица нет.
У меня не только дрожали руки. Я вся тряслась, расплескивая чай. Сделав несколько попыток глотнуть, отставила чашку и приложила похолодевшие кончики пальцев ко лбу. У меня язык не поворачивался передать Хельварду обет Бранда. Казалось, что если хоть словом обмолвлюсь, то лишусь последнего шанса спасти его.
— Хельвард, как хорошо вы знаете природу оборотней? — сумела-таки спросить, опустив руки и посмотрев на обеспокоенного королевского слугу.
— Достаточно, чтобы до сих пор быть живым, — произнес он.
Я нервно усмехнулась. В его словах не было ничего смешного, но вся его жизнь не укладывалась в голове. Вот же отчаянный сукин сын!
— Как голодовка Бранда влияет на его организм? — задала прямой вопрос, вернув своему голосу серьезность.
Хельвард сел за стол напротив меня и глубоко вздохнул, прежде чем начать:
— В Скайдоре все знают, что голодный оборотень опаснее и кровожаднее сытого. Ходят легенды, что в древние времена, еще до правления Вандера Вольного, деревенские жители
