— Я вижу, ты занята. Мне следовало послать тебе записку. Извини. — Он повернулся, чтобы уйти.

— Нет, я просто удивилась, когда увидела тебя, вот и все. — Грейс указала на стул. — Входи, расскажи мне, как живешь, что делаешь. Сейчас я велю Марте принесли нам чай и сливочное печенье. Ты всегда любил ее изделия.

— Спасибо, не надо, — ответил Терренс, прежде чем она дернула шнурок звонка. Открыв папку, он достал тонкий кожаный футляр. — Я только хотел принести тебе это. Здесь твои оригиналы акварелей для книги о птицах. Работа уже в печати, и я хотел вернуть тебе рисунки, чтобы они не потерялись.

Грейс с горечью ощущала напряжение, которое встало между ними, как стена.

— Очень мило с твоей стороны принести их лично. Спасибо.

Терренс кивнул:

— Я...просто оставлю их здесь, хорошо? — Он положил футляр на ее письменный стол. — Ну, я полагаю, мне пора идти. Знаешь, так много работы!

Неужели им больше нечего сказать друг другу?

— Я все-таки хочу закончить рисунки с цветами. Если ты еще не аннулировал контракт и не передал заказ кому-нибудь другому.

Он покачал головой:

— Я и не собирался этого делать.

— Я бы тебя не винила, если б так и произошло. В последнее время из-за подготовки к свадьбе и переезду я совершенно забросила рисование. Хотя мне следовало бы поставить тебя в известность о моих намерениях. Прости, но я сомневалась...

— В чем же?

— Захочешь ли ты меня увидеть.

— Но после... после случившегося в Бате я сам думал, что буду последним человеком, с которым ты пожелаешь общаться. Прости, Грейс.

— Нет, это моя вина. Я не имела права являться к тебе без приглашения. До сих пор чувствую себя не в своей тарелке.

Терренс печально улыбнулся:

— А я очень страдал. Если б ты знала, сколько раз хотел прийти сюда, поговорить с тобой или по крайней мере послать тебе письмо. Я пытался, но всегда бросал их в огонь. Я скучал по тебе.

— Я тоже, поверь, — с улыбкой ответила Грейс. — Ведь мы были такими хорошими друзьями.

— Были, — кивнул он. — И мне бы хотелось, чтобы мы опять ими стали. Но теперь в связи с твоим замужеством это невозможно. Подумать только, скоро ты будешь леди! Леди Джон Байрон. Газеты заполнены новостями о предстоящей свадьбе в поместье герцога Клайборна.

— Ты должен прийти.

Терренс выглядел потрясенным.

— На вашу свадьбу? Нет, я не могу.

— Почему? — Ей вдруг понравилась эта мысль. — Я пока не видела Брэберн, но Джек говорит, что дом большой, не меньше королевского дворца. Места всем хватит, ты будешь радушно принят. Мне сказали, что я могу пригласить кого захочу, и я попрошу леди Байрон включить тебя в список гостей.

— Нет, не стоит этого делать.

— Но...

— Мне совсем не место среди аристократов.

— Это просто глупый предрассудок. Поверь в основном они приятные люди.

Терренс засмеялся:

— Не сомневаюсь. Спасибо за приглашение, но я не хочу смотреть, как ты выходишь замуж. Ты можешь не верить, но я люблю тебя, пусть даже и не в общепринятом смысле. Я бы заботился о тебе.

— Знаю. — Грейс отвела взгляд, чтобы не видеть сожаления в его глазах.

— Ты не ошиблась? Он действительно то, чего ты хочешь?

— Да. Я никогда не была так счастлива. Порой я думаю, не снится ли мне все это, а потом вижу Джека и радуюсь, что это явь.

— От души поздравляю тебя, — сказал Терренс.

Грейс встретила его взволнованный взгляд. Да, они оба понимали, что вступают в новый период своей жизни.

— Теперь мне в самом деле пора. Я должен вернуться к работе, ты знаешь.

— Конечно. Пиши мне, Терренс. Я бы хотела знать, как у тебя идут дела.

— Можешь на это рассчитывать, — искренне улыбнулся он. — А твой альбом цветов будет дожидаться своей очереди, когда бы ты ни вернулась к нему.

— Ты очень добр.

Он пошел к двери, однако на пороге обернулся.

— Грейс?

— Да?

— Я все же останусь твоим другом. Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, только скажи.

— Спасибо. — Подойдя, она поцеловала его в щеку. — Желаю тебе удачи и всех благ.

— Будь счастлива, дорогая.

Тетя Джейн не преувеличивала, описывая Брэберн как одно из самых роскошных поместий во всей Англии, не уступающих по величине и красоте владениям королевской семьи.

Величественный родовой дом Байронов, расположенный на вершине покатого холма и выстроенный из местного известняка медового цвета, казался сверкающим драгоценным камнем среди густого леса.

До поездки Грейс сомневалась, что даже большое поместье способно принять всех гостей, приглашенных вдовствующей герцогиней. Но когда увидела его, поняла, что ошибалась.

Когда их карета, запряженная четверкой лошадей, остановилась, Грейс вдруг оробела. Но после того как Джек помог ей выйти и обнял за талию, она успокоилась.

Десять дней перед Рождеством проходили в суматохе веселья и радостного возбуждения. Большой дом постепенно наполнялся таким количеством дядюшек, тетушек, кузин и кузенов, что вскоре оно достигло размеров нашествия, как и предсказывал герцог. Но все это полчище было в хорошем праздничном настроении.

Грейс познакомилась с остальными братьями и сестрами Джека: математиком и выдумщиком Дрейком, героем войны Кейдом, неугомонными близнецами Лео и Лоуренсом, с не по годам развитой Эсме, для которой она когда-то посоветовала купить альбом и краски.

Особенно девушке понравилась ее будущая невестка Мег, жена лорда Кейда. И не только потому, что они были одного возраста, еще больше их сближало одинаковое происхождение. Обе знали, как непросто попасть в блестящий аристократический круг Байронов.

Что касается ее семьи, то папа и тетя Джейн приехали за два дня до Рождества. Тетя прошептала ей на ухо благодарность за «самое захватывающее приключение в ее жизни».

Днем Грейс помогала вдовствующей герцогине с последними свадебными приготовлениями. Вечером наступало время отдыха: танцевали, пели, разыгрывали шарады. Но для нее лучшим развлечением была санная прогулка с Джеком. Предыдущей ночью выпал снег, покрыв землю белым ковром — идеально для холодной погоды. Грейс тесно прижималась к жениху, а он заставлял лошадей бежать со всей скоростью, на какую те были способны.

Теперь, сидя на диване, девушка улыбнулась своему воспоминанию. В гостиной стоял утренний рождественский шум: все со смехом освобождали от оберток свои подарки. Она получила от Мэллори пару бледно-лиловых изящных перчаток, книгу стихов — от тети, мягчайшую кашемировую шаль — от герцогини.