Вагон и платформу отцепили от курьерского, и, как чертик из бутылки, появился Борис Морозов. Церемонно поздоровался и сказал, что брат ему в Москву сообщил о моем выезде в Тулу. Предыдущим поездом доставили записку.

– А что в Москве?

– Два приказа на ревизию призвал. Бумаг много. А в Тулу дозволь вместе поехать, там мои уделы, так что не откажи.

– А что нас отцепили?

– А теперь до Тулы моей дорогой поедем, – гордо сказал Морозов. – Я тебе еще и Иваново покажу, государь. Я там фабричку соорудил.

Паровоз здесь не скоростной, а арендованный грузовой, скорость поменьше, но зато какие станции, стервец, отгрохал! Все путем: вокзал, колокол, ресторан и буфет. И огромные товарные склады с платформами для погрузки. Идея подхвачена, и толстосумы российские начали разворачиваться.

– Ваше величество, а как бы мне курьерский здесь запустить? Неудобно получается, с пересадкой ездить приходится из Тулы. А так бы прямой до столицы пустили. Да и этот локомотив арендован на заводе Выборгском. Один он у меня. А требуется много.

Поезд, было видно на повороте, тащил довольно длинный состав из разношерстных вагонов. На них был нарисован непонятный знак. Я спросил.

– Это мы с Глебом придумали. Герб Московско-Тульской железной дороги.

– Борис Иванович, очень толково станции сделаны, кто проектировал?

– Воротынский Шварцроде присоветовал, из Выборгского министерства железных дорог. Его просили, но он не мог, ему сторонние заказы принимать не с руки. Присоветовал к студентам обратиться. Вот мы и нашли человечка. Сейчас начальствует над нашей дорогой. Позволь представить?

– Ну, показывай.

– Михайло! Кликни Иван Савельича, государь зовет.

Вошел молоденький совсем парнишка, но на рукаве красовались нашивки начальника участка. Лицо знакомое, но фамилию его не знаю.

– Чей будешь?

– Лопухина Савелия сын, ваша светлость. Из Лоймаа, князевские мы. Вот, дорожный факультет закончил три года назад, работал на Костомукшской ветке. В этом году три года кончились, и теперь работаю здесь. Но и раньше компании Московско-Тульской железной дороги помогал.

– Но ты же мой указ знаешь: государственным служащим запрещено выполнять сторонние заказы.

– Диплом у меня, княже, был по этому участку. Через него и вышли. А разрешила Татьяна Александровна, ректор.

«Так! Интересно девки пляшут! Не просто так Глеб Морозов к Татьяне ходит!» Глядя на меня, молодой человек пустился в объяснения:

– Товарищ министр меня сюда переместил, потому что требуется провести изыскания по Московской окружной дороге. И разрешил помочь наладить движение по этой ветке, которая станет восточной частью окружной дороги. Но у них пока налаживать особо нечего, единственный локомотив.

– Что ж так, Борис Иванович, почему заранее не заказали?

– Да, сплоховали, не думали мы, что так быстро будут строить. А когда сунулись на завод, то оказалось, что все локомотивы вперед на четыре года расписаны. Непривычна для нас такая работа – план. Думали, что деньги дадим, и все пойдет, а тут «план».

– Ну, да, требуется планировать работу, иначе все не успеть. Мощностей у нас пока маловато. Вот в Новгороде освоят бульдозеры, передадим туда часть заказов на локомотивы.

– Ты про нас, государь, не забудь, Христом богом прошу.

– Не так это делается! Не ко мне надо обращаться, а в плановый отдел завода заявку подавать и аванс.

– Это сделаем! Михайло, слышал? Почему не узнал? Выпорю!

Старое и новое соревновались между собой. Оказывается, Михайло носил взятку, чтобы ускорить процесс, но там сидят Танины ученицы, поэтому у него ничего не получилось. Сумел с кем-то договориться, чтобы в аренду дали грузовой паро-электровоз. Он предназначен для Тульского завода, вот и дали, пока там он еще не работает.

В обиходе вместо слов «паровоз» используем слово «локомотив». Пар эти машины практически не сбрасывают, только аварийно, если неверно настроен теплообменник, поэтому с паром на вид ничего не связано. Как я уже писал, двигатели у всех звездообразные, а у грузовых еще и на генератор работающие. Понять, на каком принципе работают, со стороны довольно сложно. Железнодорожникам отдельно объяснили, что длинный язык – скорейший способ попасть на каторгу, а так как получают они неплохо, то пока желающих продать государственные секреты не нашлось, но предпосылки уже есть. Московско-Тульская дорога – частная компания, и именно с нее начнется утечка информации. Но одного знания «как» недостаточно, чтобы создать подобные машины. У них выйдут только паровозы с открытым циклом и одинарного расширения. Хотя Уатт еще не родился.

В Туле работы шли полным ходом, вторую половину денег выделил Госсовет России. Небывалое бывает! Дошло наконец, что, забывая финансировать, они автоматически теряют права на доходы. Как глава Госсовета Борис Иванович отчитался, за прошлый год, после секуляризации, дополнительных доходов получено тридцать восемь миллионов рублей – в такую суммочку обходилось России такое удовольствие, и это еще не все, далеко не все. Он распорядился направить освободившихся крестьян на строительство дорог. И дополнительно направил сюда, в Тулу, двадцать тысяч работяг. Себя он, правда, тоже не забыл, не меньшее количество народа строило «его» ветку. Но эти работы вела негосударственная компания, так что не придерешься. До самой Тулы ветка еще не дошла, оставалось пятьдесят восемь километров. На станции 152-й километр пути кончились.

Татьяна оказалась права: правобережные высохшие болота Оки – прекрасное место для строительства газогенераторного завода. И пути уже есть. Так что придется кое-что перепланировать. Оттуда выехали в Тулу. Борис Морозов давно хотел проехаться на машине, но мы их не выпускаем. Только квадроциклы для гвардии.

– А пошто такие штучки не делаем? Добрая машинка.

– Дорого получается, и есть другие, более срочные дела. Будем делать, но позже.

– Жаль, я бы хотел иметь такую в конюшне. Гляди, как быстро доехали.

Переехали уже по новому мосту через реку Упа на левый берег, где стояла крепость, а перед ней два завода – оружейный и чугунный. Река Воронка перегорожена, там довольно большой пруд и механическая кузница. На правом берегу Демидовской плотины еще нет, и рудное тело там не вскрыто. В пруду подозрительно мало воды, заводские домницы не дымят. Подъехали к Кремлю. Там сказали, что Алексеев сейчас на Косой горе. Дескать, щаз за ним пошлют. Сами доедем!

Планом предусматривалось два варианта реконструкции, и Василий Филиппович выбрал «нулевой» вариант. Старый завод был остановлен, и все силы переброшены на новый завод. Воронка перегорожена выше по течению и образует каскад из четырех небольших водохранилищ. На каждом каскаде по небольшой гидроэлектростанции. Не слишком удачное решение, но по-другому не сделать: Упу не перекрыть – берега низкие. Зальет слишком много места. А Воронок проходит между холмами, там его и зажали. Мощность каждого каскада невелика, но вместе дают почти столько же, сколько Первая Выборгская ГЭС. У нее четыре таких же генератора. Так что выкрутился Василий и решение принял грамотное. Как и ожидалось, ждет подхода железной дороги и газа. Сам пока готовит к пуску две малые домны и конвертер. Мартен готов лишь на треть, но это третья очередь завода. Фундаменты под прокатные станы готовы, но сами станы начнут поставлять уже по дороге.