Еще бы! Бывшая Стаса выяснила, что у него новые отношения. А Рита (кем бы она ни приходилась Вите) была в неприятном шоке, когда наблюдала, как Смолов меня обнимал и гладил по лицу.

Я чувствую себя неловко в незнакомом доме среди чужих людей. Полина, как только мы вошли, сразу взяла Стаса под руку и всюду ходит за ним. Он представляет ее присутствующим, подруга охотно знакомится и обменивается любезностями. Но мне ходить следом за парнем Полины, как минимум, нелепо. Поэтому я сажусь на свободный диванчик и лишь наблюдаю за происходящим.

Появляется Витя. Мое сердце тут же подскакивает к горлу, а потом с грохотом летит в пятки. Напрягаюсь, вытягиваюсь, как струна. В помещении сразу становится жарко, хотя работает кондиционер.

На Смолове уже нет гоночного комбинезона, одет в синие джинсы и белую футболку-поло. Весел и расслаблен, пробирается к центру гостиной, постоянно останавливаясь, чтобы кого-нибудь поприветствовать. Его поздравляют с победой, хлопают по плечу. Не видит меня. Слишком увлечен разговорами с друзьями.

Подходит Рита. Вальяжно забрасывает Вите руку на плечи, целует в щеку и моментально включается в разговор Смолова и двух других парней. Глядя на это, чувствую, как по телу проходит озноб. В груди появляется ноющее чувство. Ревность точит меня, не дает даже вдохнуть спокойно.

Мне неприятно смотреть, как Витю обнимает другая девушка, поэтому достаю из сумочки телефон и принимаюсь листать ленту в соцсети. Но глаза так и норовят оторваться от экрана и посмотреть в сторону Смолова. Рита уже сбросила с него руку, но продолжает стоять рядом и принимать участие в оживленном разговоре.

Так будет весь вечер? Я не смогу.

— Неужели у меня настолько скучно? — раздается рядом насмешливый мужской голос, и в ту же секунду рядом на диван плюхается незнакомый парень. — Демид, — представляется. — Организатор мероприятия, — обводит пальцем пространство.

— Даша, — силюсь улыбнуться новому знакомому.

— И откуда ты такая будешь, Даша? Не припомню тебя на моих вечеринках раньше.

— Я подруга девушки Стаса Войцеховского.

Как длинно и непонятно звучит. Демид уже явно выпил, поэтому ему требуется несколько секунд, чтобы понять смысл моих слов. Этому парню лет тридцать. У него слегка длинные и вьющиеся светлые волосы и светлые глаза, одет в дорогую дизайнерскую одежду.

— А, понятно. Была на гонке?

— Да.

— И как тебе?

— Я первый раз, но мне понравилось. А ты был?

Не припомню его в ложе.

— Конечно. Я же ее организовал, — смеется.

— Да? — удивляюсь.

— Да. Я занимаюсь организацией автогонок.

— Очень интересный бизнес.

— Главное, что прибыльный. А почему ты ничего не пьешь?

Я и вправду, наверное, единственная во всем помещении без пластикового стаканчика с алкоголем.

Пожимаю плечами.

— Что ты любишь?

— Можно белое вино.

Демид поднимается с места и отходит на пару шагов к столу с алкоголем. Пока наливает мне вино, глаза снова перемещаются туда, где несколько минут назад стоял Смолов. Но уже ни его, ни Риты, ни тех двух парней, с которыми они разговаривали, нет.

— Держи, — Демид садится рядом. Протягивает мне стаканчик с вином. Сам пьет что-то коричневого цвета. Наверное, виски.

— Спасибо, — делаю глоток.

Чувствую себя еще более нелепо. Вообще не понимаю, зачем сюда пришла. Полина говорила, что мы будем веселиться, а в итоге я сижу одна и не знаю, куда себя деть. При этом подруга уже расположилась на коленях у Стаса на другом диване.

Может, мне следует подойти к ним? Сесть рядом с Полей и принимать участие в их разговоре с друзьями Стаса?

Но не делаю этого, потому что незаметно для меня самой Демид увлекает разговором. Это легкий непринужденный «small talk» обо всем и ни о чем. В основном новый знакомый рассказывает про организацию автогонок и как это устроено. Оказывается, сложно. Сначала нужно договориться с местными властями об аренде трассы, затем обеспечить безопасность для зрителей, держать наготове бригаду врачей на случай происшествия с кем-то из гонщиков…

— А с гонщиком может что-то случиться во время гонки? — изумляюсь.

— Конечно. Разбиться насмерть может. Ты же видела, на какой скорости они гоняют.

Мне становится плохо. Я почему-то раньше не думала, что Витя подвергает себя такому страшному риску. В этот момент мой взгляд сам находит его в помещении. Смолов стоит с каким-то парнем, держит в руках стаканчик с алкоголем и поверх плеча приятеля поглядывает на меня. Когда наши взоры встречаются, я отворачиваюсь к Демиду.

— И были уже случаи гибели гонщиков?

— На моих заездах, к счастью, нет. Надеюсь, и не будет. А вообще, конечно, такие случаи есть.

— Это, оказывается, очень опасно.

— Плохо проверил свою машину перед гонкой — и все. Даже подушки безопасности и защитный комбинезон не спасут.

Я неотрывно чувствую на себе взгляд Вити. Он отвлекает от разговора. Щеки начинают гореть, уши тоже. Заставляю себя не смотреть в сторону Смолова, но это невыносимо.

— Что-то мне душно, выйду подышать, — объявляю Демиду и, не дожидаясь от него ответа, подскакиваю с места и устремляюсь на выход из дома.

Во дворе тоже люди. Здесь же неожиданно и Алла с Ритой. Бывшая Стаса шмыгает носом и вытирает уголки глаз, а Рита ее успокаивает. Отхожу подальше от них, пока не заметили. Перейдя небольшую дорогу, приваливаюсь спиной к толстому дереву. Уже поздний вечер, начало темнеть. Надо собираться домой, тусить тут всю ночь мне незачем.

Я, видимо, слишком увлекаюсь рассматриванием земли под ногами, потому что даже не замечаю, как ко мне приближается Витя. Вздрагиваю, только когда в поле зрения попадают носы его кроссовок.

— А ты чего убежала из дома? — спрашивает, приблизившись вплотную.

От близкого присутствия Смолова снова становится так жарко, что тяжело дышать. Делаю глубокий вдох через рот.

— Там душно.

Придирчиво оглядываю его лицо и белую футболку-поло. Тяжело признаваться в этом самой себе, но ищу следы розовой помады Риты. На первый взгляд, их нет. Но легче мне не становится. Куда Смолов уходил из дома? Его не было в помещении минут пять, а то и больше. Он уходил с Ритой?

— Как твои дела? — в голосе Вити слышится забота.

— Нормально. Я поеду домой. Скоро совсем стемнеет.

— Оставайся сегодня у меня.

От такого предложения я выпадаю в осадок и сходу не нахожусь, что ответить.

— Уже поздно,