— Да? Ну и смысл тогда было рвать жопу для поступления в МГИМО? Можно было не париться и пойти в посредственный институт.

Трудоустройство — такая же больная тема для Полины, как для меня Марат и его вольная жизнь в Лондоне. Подруга считает, что раз училась в МГИМО, то работодатели из лучших компаний мира должны ложиться у ее ног штабелями.

Самооценку подруги сильно завысил год жизни во Франции. На третьем курсе Полина ездила учиться в Париж по программе студенческого обмена. Там ей удалось получить стажировку в нефтегазовой компании — четвертой по объему добычи в мире. Теперь Полина не согласна на меньшее, чем работа в «Газпроме» или «Роснефти».

— Между прочим, — ехидно продолжает, — французы пригласили меня на работу!

А вот теперь моя очередь подпрыгивать на шезлонге от удивления.

— Я не говорила никому. В мае моя бывшая начальница написала мне письмо на электронную почту. В сентябре заканчивается контракт у одного их сотрудника. Они не хотят продлевать и ищут замену. Она спросила, не заинтересована ли я. Первый контракт на три месяца, потом годовой, а после него на три года. Зарплата легко покроет аренду квартиры в Париже, безбедную жизнь в течение месяца, и у меня даже получится откладывать!

— И ты молчала??? — возмущенно восклицаю.

— Я боялась сглазить! Вдруг они передумают увольнять того сотрудника?

— Полина, это же прекрасно! — пересаживаюсь на ее шезлонг и обнимаю. — Я так рада за тебя! Поздравляю! И когда ты уезжаешь?

На этом вопросе лицо подруги становится таким кислым, будто она проглотила лимон.

— Я теперь не знаю, соглашаться ли.

— Почему? — изумляюсь.

— Придется со Стасом расстаться.

Полина переводит грустный взгляд на голубую воду в бассейне.

— Эм… — теряюсь. — А у вас что, настолько все серьезно?

Неопределенно ведет плечами.

— Замуж он меня, конечно, не звал. И даже жить вместе не предлагал. Оно и понятно, мы всего-то месяц вместе. Но… — запинается.

— Что «но»?

Вздыхает.

— Мне так хорошо с ним, Даш. Мне иногда кажется, что он мой тот самый. Если я откажусь от этих отношений ради работы, смогу ли я встретить кого-нибудь, кто будет лучше Стаса? И с другой стороны, если откажусь от работы, чтобы быть со Стасом, не расстанемся ли мы впоследствии и не буду ли я жалеть о своем решении?

Я аж теряюсь от таких философских размышлений.

— Понимаешь, Даш, — продолжает. — Мне со Стасом очень хорошо, но если думать глобально, то что такое — автогонщик? Ну это же несерьезно.

Я выпадаю в осадок во второй раз. Полина, которая так радовалась, что встретила парня на спортивной тачке, теперь вдруг этим недовольна?

— Я понимаю, что на этих гонках они много зарабатывают. Но все-таки это несерьезно! Сейчас Стасу двадцать пять лет, и он автогонщик. А потом что? А он о будущем, Даш, не думает!

— Полина, ты забегаешь слишком далеко вперед, — отмираю.

— Нет, не слишком! Это важные вопросы. Я должна понимать, какое будущее меня ждет, если я уеду и если я останусь ради Стаса. Сейчас мне нравится, что он автогонщик. Но я не уверена, что меня всегда будет устраивать этот род деятельности.

— А у него есть какое-нибудь образование? Витя вот на юриста учится. Правда, работать юристом он не собирается.

— Есть. Между прочим, у Стаса очень хорошее образование! Он окончил экономический факультет института нефти и газа.

— Надо же как вы с ним похожи, — смеюсь.

— Вот только работать в нефтяной компании он не собирается! — Полина аж пыхтит от возмущения. — Он хочет в гонках участвовать. Я ему говорю: «Давай вместе искать работу». А он: «У меня уже есть прибыльная работа».

Вздыхаю и пересаживаюсь на свой шезлонг.

— Полина, ты слишком много хочешь от парня, которого знаешь месяц.

— Наверное, — грустно соглашается. — Вот только мне надо решить, ехать ли в Париж.

— Когда ты должна дать ответ?

— Я его еще в начале мая дала, что согласна. Но тогда я не была знакома со Стасом. По идее, в конце августа надо вылетать в Париж, чтобы с начала сентября выйти на работу. Я думала, что если найду хорошую работу в Москве, то не поеду. Но с работой в Москве проблемы. Да еще и Стас ничего определенного не предлагает. Мы просто встречаемся.

— Ты же сама говоришь, что вы всего месяц вместе.

— Да, я понимаю, — опускает на глаза солнечные очки и поудобнее ложится. — Я и не требую от него предложения замуж. Просто хотелось бы понимать перспективы. Так а что у вас теперь с Витей? — переводит тему.

— Мы решили быть друзьями.

— Интересно, что должно произойти, чтобы ты передумала выходить замуж за Марата.

— Ничего, — пожимаю плечами. — Я не передумаю.

— Я так и не поняла, зачем тебе это. Есть прекрасный Витя, с которым у тебя искрит.

Ну конечно, Полина не поймет. Она ведь не знает, что мой папа на самом деле не мой папа. Она ведь не знает, на что он способен с людьми, которые ему перечат. Она ведь не знает, что с аварией, в которой погибла мама и ее новый любовник, было не все так однозначно. Она ведь не знает, что от свадьбы с Маратом в прямом смысле зависит мое будущее и будущее отца, каким бы человеком он ни был.

Ведь тогда Керимовы заберут и папину долю в заводах, и даже этот дом, в который Полина так любит приезжать, чтобы позагорать у бассейна!

— Знаешь, Поль, а не только тебе Стас ничего не предлагал! — рявкаю от злости. — Мне Витя тоже ничего не предлагал. Он лишь сказал, что хочет меня «во всех смыслах». Ты сомневаешься, отказываться ли от работы ради парня, который ничего не предлагает. А я вот не сомневаюсь. Я не буду отказываться от свадьбы и жениха ради парня, с которым просто «искрит».

— Хм, логично.

Да неужели Полина со мной согласилась? Не верю.

— Все равно твой Марат какой-то мутный, — и все-таки Полина не была бы Полиной, если бы не добавила что-то едкое. Берет со столика телефон. — Нам пора собираться. Через полтора часа гонка, а после будет большая тусовка. Останешься на нее?

— Папа