И Витя нагло опускает глаза на мое декольте. Демонстративно застегиваю блузку на все оставшиеся пуговицы.

— Еще бы моя грудь тебе не понравилась, — язвлю. — Она у меня натуральная. В отличие от силиконовых сисек пергидрольной Риты.

— Вот тут ты ошибаешься. У Риты натуральная грудь, — отвечает со знанием дела.

— Проверял?

— Проверял.

Не нахожусь, как отреагировать. Теряюсь. Обескураженно хлопаю ресницами. Мне не послышалось?

Эти слова — словно пули в сердце. С острой болью проникают внутрь и разрывают его на ошметки. Ломка в грудной клетке, чувствую, как кровоточит с левой стороны. Там, где только что взорвался бесполезный конусообразный орган.

— Даша, ты сама предложила быть друзьями, — напоминает. — К чему сейчас эти разборки?

— Ты первый начал про Демида, — растерянно роняю, чувствуя, как онемели губы.

— Не удержался. Прости, больше не буду тебя ревновать.

Нет! Мне отчаянно хочется прокричать: «Ревнуй меня! Ревнуй!». Ведь ревнуют только того, к кому есть настоящие чувства? Так ведь?

Боже, что я творю, сама себя в ловушку загнала. Запуталась. Не знаю, чего хочу, не знаю, как лучше. Не могу быть с Витей, но и без него не могу.

Друзья. Мы должны быть просто друзьями. Нужно почаще себе об этом напоминать. И, конечно, у Вити могут быть Риты, Кати, Оли, Светы… И не мое дело, какие у них губы и какая у них грудь.

— Димон подъезжает, — оповещает Смолов, бросив взгляд на загоревшийся сообщением экран.

Спрыгивает со стула и удаляется в сторону комнаты. Через минуту возвращается в джинсах и футболке. Быстро убирает с барной стойки грязную посуду и засовывает ее в посудомойку. Пора и мне выйти из оцепенения. Почему-то есть ощущение, что это не просто какой-то Витин друг, с которым он веселится на тусовках после гонок.

Глава 25. Друзья

Друг Вити приезжает с семьей: женой Соней и ребенком Владом. Они очень молодые, лет по 25-26, но их сын в сентябре уже идет в первый класс. Дима и Соня сильно контрастируют с теми людьми, которых я вчера видела на вечеринке и которые зовутся друзьями Вити. У Демида присутствовали прожигатели жизни, а эти серьезные и семейные. Сразу видно, что по вечеринкам не ходят.

Соня и Дима приехали, чтобы показать ребенку спортивные машины. Владик завороженно разглядывает автомобили, которые до этого видел только в фильмах. Сначала Смолов показывает свой Мустанг и даже пускает мальчика в салон. Потом ведет в два других гаража, где стоят красная «Феррари» Стаса и еще чей-то желтый «Додж». Витя помимо того, что участвует в автогонках, еще владеет своим автосервисом. У него несколько автомехаников, которые проверяют и готовят машины к гонкам. А Смолов ухаживает только за своим Мустангом.

Я проникаюсь симпатией к Соне и Диме. Они очень гармоничная пара. По тому, как держатся за руки, дарят друг другу улыбки, видна их любовь. Глубоко в душе даже немножко им завидую.

Будет ли у меня так же с Маратом? Будет ли Марат смотреть на меня с таким же трепетом и с такой же нежностью, как Дима на Соню?

Мне горько это осознавать, но нет. Марат будет относиться ко мне, как к предмету мебели. Он как позвонил мне тогда на следующий день после недопомолвки, так и все. Больше не считает нужным. Я даже не знаю, где он сейчас. Все еще в Аргентине? Или уже вернулся в Лондон? Удалось ли решить вопрос с университетом и защитой диплома?

Раньше я запрещала себе об этом думать, но теперь с каждым разом мысли о личной жизни Марата в Лондоне лезут в голову сами собой. Сколько у него было девушек за те годы, что мы помолвлены? Он будет изменять мне и дальше, когда мы поженимся? Мое слово совсем ничего не будет значить для него?

Эти размышления поглощают меня. Хотя мне должно быть безразлично. Я ведь, признаться честно, тоже не смотрю на Марата с таким же обожанием, как Соня на Диму. И не жду от него звонков.

А вот от Вити жду…

Украдкой разглядываю Смолова и восхищаюсь тем, как он общается с ребенком. Витя, несмотря на свою брутальность и татуировки, очень мило смотрится рядом с дошкольником. Почему-то эта мысль получает в моем мозгу продолжение. Я представляю дальше: Витя с коляской, Витя кормит из бутылочки грудничка, Витя меняет памперс…

Надо срочно прекратить об этом думать.

Тем не менее, не могу удержаться от того, чтобы не сказать Смолову колкость.

— Тебе очень идут дети, — заявляю с серьезным видом, пока Владик крутит руль Мустанга. — Не думал завести?

Витя, который в этот момент делал глоток воды из бутылки, аж подавился.

— Мне не от кого, — сипло отвечает, едва откашлявшись.

— А как же пергидрольная Рита?

— Не думал о ней в контексте матери моих детей.

— Подумай, — все еще ехидничаю. — Мне кажется, она подходит.

Кивает.

— Можем родить детей одновременно и отдать их в один класс, чтобы и они были друзьями.

— Прекрасная идея, — цежу сквозь зубы, чувствуя, как ирония Вити задела за живое.

Владик просит покатать его на спортивной машине. Соня моментально бледнеет. Тут я ее понимаю. Порой Мустанг внушает страх. Особенно, когда ревет мотор.

— Да не переживай ты так, — пытаюсь ее успокоить, когда Витя и Дима увозят ребенка сделать небольшой круг по окрестностям. — Они же не на гонку поехали.

— Я понимаю, но у меня порой происходят панические атаки.

Замечаю, как быстро и шумно дышит Соня, голубые глаза лихорадочно бегают.

— Давай ты посидишь, — увожу ее в дом и усаживаю на диван. Пока Соня старается отдышаться, приношу стакан лимонада. — Попей.

Залпом осушает.

Мне, конечно, после вчерашнего рассказа Демида тоже не очень нравятся автогонки, но Соня уж слишком перегибает.

— На самом деле я понимаю, что все в порядке. Просто у меня есть страх, что с Димой и Владом что-нибудь случится. У Димы очень опасная работа.

Присаживаюсь рядом и слегка приобнимаю Соню за плечи.

— Он в спецназе работает, верно?

— Да. Я очень надеюсь, что Дима поменяет работу. По крайней мере он мне обещал. А то недавно в него стреляли.

— Стреляли?? — изумляюсь.

— Да, в плечо. Он лежал в госпитале, сейчас до сих пор на