Весь день Виолетта пребывала в плохом настроении. Она звонила отцу в больницу и довольно долго с ним беседовала. Заверила, что дома все в порядке.

А вечером мадемуазель Шишкина в который раз меня удивила. Девушка вышла из своей комнаты в черном узком платье и на высоких каблуках и заявила, что мы едем в клуб.

Конечно, я пыталась ее отговорить. Разумеется, Виола меня не послушала.

В конце концов она капризно прикусила губу и сказала:

— Ну, тогда я поеду одна!

Мне ничего не оставалось, как покорно сесть за руль «Субару». Вообще, по правилам я не должна была брать на себя роль шофера. У каждого свои функции, мое дело — охранять Виолетту. Мои руки должны быть свободными, а не крутить баранку. Но мне не хотелось отдавать девушке ключи — что ей стоит ускользнуть по своим темным делам…

— Куда едем? — спросила я.

— В «Колючий ананас»! — как ни в чем не бывало ответила девушка. Я мрачно уставилась на клиентку.

— Ой, да ладно! — засмеялась Виолетта. — Пока ты со мной, ну что может случиться? Ты же лучший в городе охранник. Или охранница? Как правильно тебя называть?

— Охранники в тюрьме, — отвечала я. — А я — телохранитель. Тут свернуть?

Засада поджидала нас за поворотом. Деревья здесь так близко подступали к дороге, что создавалось полное впечатление, будто едешь по тайге. Высокие сосны черными силуэтами высились на фоне догорающего заката, точно вырезанные из фотобумаги. В детстве, помню, я развлекалась, вырезая силуэты…

Первый выстрел расколол лобовое стекло. Оно немедленно покрылось паутиной трещин, и обзор стал нулевым. Поборов искушение затормозить, я ударила по газам. Не обращая внимания на пронзительный крик Виолетты, я одной рукой удерживала руль, а другой вытащила пистолет и рукояткой ударила в стекло. Оно осыпалось на капот дождем сверкающих осколков. Наконец-то я хоть что-то вижу…

— Тише, детка! — сказал я Виолетте, и та послушно замолкла. Почему я назвала ее деткой? Никогда так не обращалась к клиентам…

Я бросила взгляд в зеркало. Сзади было темно, но нас преследовал рев мотора. Значит, машина преследователей ехала с погашенными фарами. Знать бы, сколько их и чем эти твари располагают… Дорога была узкой — ни свернуть, ни развернуться. А хорошо бы сделать разворот и ударить им в лоб. Будь я одна, я бы так и поступила. Фактор неожиданности — мощное оружие. Но я не имею права рисковать жизнью клиента. Моя задача — не гоняться за киллерами, а любой ценой сохранить жизнь Виоле…

Дорога петляла, не позволяя развить приличную скорость. Должен же быть хоть какой-нибудь съезд… Нас тут расстреляют, как куропаток на охоте…

Второй выстрел просвистел мимо моего уха и аккуратно срезал британский флажок с нашего капота. Третий чиркнул по подголовнику и вдребезги разнес зеркало заднего вида.

Я ударила по тормозам. Виолетту мотнуло вперед, и я порадовалась, что велела девушке пристегнуться, когда мы выезжали из Шишек. А она еще со мной спорить пыталась…

Я наудачу выстрелила через плечо в темноту и нажала на газ. Машину занесло на повороте, и наконец-то мы выскочили на шоссе.

Здесь не то чтобы кипела жизнь, но все же попадались автомобили. Вот проехал междугородний автобус со спящими пассажирами, вот пронесся грузовик. Я притормозила и обернулась.

За нами никто не ехал. Лес стоял темный и загадочный. Где-то там, под кронами деревьев, притаился тот, кто только что покушался на жизнь Виолетты Шишкиной. Будь я одна, я отогнала бы машину подальше, а сама вернулась бы в лес — посмотреть, может, наш киллер еще там, выжидает? Но Виолетта… не могу же я оставить ее одну, а сама затеять партизанскую войну в стиле Рэмбо!

Я посмотрела на девушку. Она была бледна, правой рукой зажимала левое плечо. Под пальцами виднелись темные ручейки, сбегающие по белой коже.

— Ты ранена? Они тебя зацепили?

Я перебралась на заднее сиденье и велела девушке убрать руку. Кровь немедленно потекла сильнее. Но ранение было неопасным — пуля даже не пробила мягкие ткани, а прошла по касательной. Я достала аптечку и наложила повязку. Виола смотрела на меня остановившимся взглядом.

— Женя, мы должны ехать в клуб, — вдруг внятно сказала дочь миллионера. — Мы обязательно должны сегодня попасть в «Ананас», понятно?

— Потерпи, все будет хорошо, — сказала я, пересаживаясь за руль. Девушка явно в шоке, раз лепечет про клуб. Ничего удивительного — не каждый день в нее стреляют…

Ругая себя на все лады за то, что не сумела отговорить клиентку от идиотской поездки, я погнала в сторону города. К счастью, шоссе было почти пустым.

Домой мы попали только на следующее утро. Я отвезла Виолу в больницу, где ей оказали помощь. Собственно, ничего особенного — поверхностное ранение, но британская студентка натерпелась страху. Само собой, пришлось обратиться в полицию. Стрельба в нашем городе бывает не так часто. А уж когда выяснилось, что покушению подверглась не Маня плечевая, а дочь самого Шишкина… тут правоохранительная машина завертелась, как заново смазанная.

Простреленная «Субару» осталась на полицейской стоянке — теперь это была не машина, а вещественное доказательство. В Шишки нас привез капитан Скворцов — именно ему поручили вести это дело. Про Костю Скворцова я знала, что он мужик дельный, и только. Лично мне с ним встречаться не приходилось.

Началась бодяга со следственными экспериментами и прочим. Честно говоря, я не надеялась, что нашего киллера найдут. Ни Виолетта, ни даже я не рассмотрели не то что номеров, но и самого автомобиля. Скворцов был крайне разочарован, и я его понимала. Ни за что ни про что капитан получил потенциальный «висяк». А раз дело касается господина Шишкина, внимание прессы и давление со стороны начальства капитану обеспечены. В общем, мужику не позавидуешь…

Но чужие проблемы меня не волновали. Занимали меня сейчас две вещи. Первая — это, конечно, неудавшееся покушение. В нем, на мой взгляд, было много странного. Почему машина была только одна? Почему засаду устроили в темном лесу — не лучшее место, чтобы стрелять. Почему стреляли так хреново? Почему не догнали и не добили, в конце концов?

А может, это и не покушение вовсе? Может, Виолетту просто хотели напугать? Так сказать, дали понять, что дальше будет хуже?

А может, пугали вовсе не Виолу, а ее отца? Шишкин сейчас в таком состоянии, что весть о покушении на дочку вполне могла его прикончить… Сильный ход. Но от него за версту несет личной местью. А кто у нас так сильно ненавидит Шишкина, что готов на все? Догадайтесь с трех раз… Краш. Снова Краш. Ведь мне и Юра говорил, что Краш старался быть в курсе всех дел бывшего друга, даже секретаря подкупил…

Шишкину лучше пока не знать о том, что случилось. Пусть сперва поправится…

И второе, что занимало мои мысли, была сумочка Виолетты. Когда девушка скрылась в кабинете хирурга, я сидела в коридоре и держала ее маленький блестящий, в тон платью, клатч. Тот показался мне чересчур тяжелым. И я позволила себе заглянуть в него. В сумочке лежали пистолет и двадцать тысяч долларов в целлофановом пакете.