Но тут подошел автобус. Уже отъезжая, Игорь увидел через заднее окно, как двое энергично жестикулируют, явно подавая знаки еще кому-то. Повернув голову вправо, Барс засек по другую сторону дороги третьего.

Не желая испытывать судьбу, он сошел на ближайшей остановке и пересел в такси.

* * *

— Живая! — радостно закричал в трубку Дэвид, услышав голос Насти.

— Живая, — иронично откликнулась Настя из своего далека. — Твоими стараниями. Еще немного, и ты бы разговаривал исключительно с моим велосипедом, который стоит у входа в офис. В следующий раз, шеф, не надо проявлять такую бурную инициативу.

— Но я же хотел помочь! Я желал, чтобы тебя освободили.

— А я просила?

— Хорошо, я виноват, — сдался Дэвид. — Но я сам переживал, хоть ты теперь и не поверишь. Скажи, по крайней мере, что тебе удалось?

— Кое-что, — туманно ответила Настя. — Я на пути к цели.

— На пути к цели — это где?

— Так я тебе и сказала. Хочешь опять полицию прислать?

— Она и без меня уже действует. Вилли Бон доложил…

— Так, и Вилли здесь? — перебила его Настя. — Еще этого не хватало! Ну, и что он доложил?

— Полиция готовит две операции. Одну явно в пансионе тети Эльзы, а вторую где-то в двадцати километрах к северу от города, на какой-то ферме. Будь осторожна.

— Если ты не поможешь мне умереть, я обязательно выживу, — обнадежила его Настя и повесила трубку.

Доехав до северной окраины Будапешта, Барс предусмотрительно отпустил такси и двинулся вдоль шоссе пешком. Здесь, за городом, строения были уже довольно редки, а те домики, что попадались, прятались за палисадниками, укрытыми плющом и виноградными лозами. Сама дорога с двух сторон словно охранялась остроконечными пиками пирамидальных тополей, за которыми возникали заросшие кустарником редкие перелески. Начало августа выдалось знойным, и редкие перистые облака на небе почти сливались с душным воздухом.

Пройдя около двух километров, Барс остановил попутный грузовик и уже через полчаса лежал за высокими кустами, внимательно оглядывая несколько небольших каменных строений, которые и были обозначенной на карте фермой.

Вытянутое поперек заросшего травой луга здание со множеством маленьких окошек и с двумя широкими, давно не крашенными воротами, очевидно, было коровником.

Справа от него пристроились еще два маленьких обшарпанных домика, к которым от шоссе вела узкая грунтовая дорога. Даже отсюда было видно, что черепица по углам крыши то ли провалилась, то ли снята, и на ее месте темнели дыры.

В целом от всей фермы веяло крайним запустением, и чувствовалось, что ни люди, ни коровы здесь давно не обитают. «Издержки переходного периода, — подумал Барс. — Ферма есть, а владельцев уже нет».

В принципе расчет Барса оправдался, и он появился у фермы за сорок минут до встречи, надеясь опередить Орла. Но идти напрямую через луг было рискованно. На всякий случай Барс вернулся назад, обошел ферму со стороны перелеска и вышел к маленьким домикам.

Оттуда он увидел, что с тыльной стороны коровника есть небольшая дверь. Полуоторванная створка, по всей видимости, висела на одной петле, и даже было видно, как она слегка покачивается. Это немного насторожило: похоже было, что ею недавно пользовались.

Но выхода не было. В несколько прыжков Барс добрался до дверцы, приоткрыл ее и, едва войдя, плашмя упал на пол. Было тихо. Барс поднялся и огляделся: проникавшие в маленькие окошки солнечные лучи выхватывали длинный коридор, заброшенные стойла и полусгнившие перегородки между ними. Бетонный пол был устлан старой соломой, поэтому шаги были не слышны. Осторожно прокравшись вдоль стены, Барс заметил еще одну дверь. Она была распахнута настежь и вела, скорее всего, в подсобное помещение. Подойдя поближе, Барс на долю секунды заглянул внутрь и тут же отпрыгнул. Пуля пробила штукатурку и застряла в стене прямо напротив головы.

* * *

Перед тем как Алекс должен был вылететь в Будапешт, Костик на свое имя забронировал номер в гостинице «Москва», в котором помощник Бурта скрылся после перестрелки и где, как планировалось, он должен был встречаться с нужными людьми.

В Костике Алекс был уверен. Это был его человек. Его и только его. Но поразмыслив, он забронировал себе дополнительно бунгало на берегу маленького озера, расположенного неподалеку от города. О нем не знал никто, кроме одного человека, без которого вся операция была бы немыслима.

Предположить, что Алекс был подозрителен и расчетлив, — ничего не сказать. Сам он думал, что эти его качества — от природы. Так оно, в общем, и было. Но профессия их удвоила, даже утроила. Иногда Алекс думал, что и в разведку в свое время он пошел из-за врожденного умения никому не доверять, все перепроверять, держать чувства в узде и оставлять в дураках всех, кто был лишен подобных качеств.

Конечно, генерал Калягин числился его прямым начальником, но это совсем не значило, что перед Алексеем Ивановичем надо открывать душу и посвящать его во все тайные мысли, которые с годами стали появляться все чаще. Долгая жизнь за границей да еще при дворе миллиардера все дальше отодвигала в его сознании и родину, и Контору, благодаря которой он оказался за рубежом, и саму цель пребывания там. Все чаще возникал вопрос: зачем? И все чаще Алекс не мог себе на него ответить.

Он не мог понять, зачем, а главное, для кого они с Буртом зарабатывают деньги. И какой смысл делать это для других? И кто они? Родина — слишком абстрактное понятие. Для Алекса она сводилась к тем, кто отдавал приказы. Но ему надоело их выполнять бескорыстно. Или почти бескорыстно. Сказать, что он себе в чем-то отказывал, нельзя. Но это было не то. Мелочь. Причем ненадежная мелочь. Даже Бурт, который слыл миллиардером и некоронованным королем Африки, не мог спать спокойно: чего стоят его миллиарды, если их в любой момент могут отобрать? Нет, главное сейчас — свобода. Надо избавиться от дряхлеющей Конторы. И он освободится от нее. Первый шаг уже сделан. Сегодня будет начат второй. А там — пусть ищут.

Алекс машинально взглянул на часы и заторопился. До встречи оставалось меньше часа.

* * *

— Ну что, жив, крысеныш? — спокойный голос Орла раздался из глубины подсобки. — Надо было тебя еще в гостинице шлепнуть.

— Не валяй дурака, идиот! — закричал Барс. — Давай поговорим.

— О чем? Ты нас сдал, сучонок. Больше некому было.

— Если ты так думаешь, тогда убивай, — решительно заявил Барс. — Я кладу пистолет и выхожу.

Положив пистолет на пол и мысленно попрощавшись с жизнью, Барс поднялся и встал в проеме двери. Орел сидел за столом с пистолетом в руке. Перед ним стоял увесистый кожаный саквояж.

— Успеешь прикончить, — повторил Барс. — Разберемся?

— А что тут рассуждать? Решил прикарманить алмазы и скрыться? Так и скажи. А нас сдал Интерполу.