Когда Вики и Ашхен с Суреном ушли, Бурт остался наедине с Калягиным. Он сидел в своем любимом кресле у бортика бассейна и наблюдал, как генерал, словно вырвавшись из долгого плена, закрыв глаза, вдыхает воздух свободы. Холодное баварское пиво светилось в высоких стеклянных кружках, расцвечивая и без того пеструю осень.

— Ну что ж, — произнес генерал, открывая глаза. — Круг замкнулся. Круговорот денег в природе завершился. А этот Сурен, на которого вроде бы оформлены счета, что-нибудь о них знает?

— Нет, — ответил Бурт. — Конечно, он о них слышал, но доступа не имеет. Все доверенности на пользование счетами у меня. Мы ему в свое время дали небольшой кредит, открыли отдельный счет, и он доволен. Занимается своим маленьким бизнесом, нос никуда не сует. Он знает, что в случае чего останется и без денег, и без носа.

— А Ашхен?

— Все счета принадлежат мне. Ашхен получает свой небольшой процент, а теперь будет получать еще и хорошую зарплату в качестве моего помощника.

— Да, — согласился генерал, — она вроде бы надежна. Твой Алекс оказался слишком хитрым. А у нас таких не любят. Сам себя перехитрил, дурак.

— Точно, — согласился Бурт. — Он, конечно, знал многое, без этого нельзя было обойтись. Но он не знал главного: кому в реальности принадлежат счета, оформленные на Сурена. Алекс думал, что всем заправляет Ашхен. На этом он и построил свою комбинацию. Гнида. Ему даже в голову не пришло, что украденные у меня деньги он перевел мне назад, с одного моего счета на другой.

— Да, комбинация была сорвана образцово, — заключил генерал. — Наши не кинутся. Они просто не знают, где искать деньги.

— Там же, где и алмазы, — заржал Бурт, отхлебнув пива.

Калягин смачно потянулся в кресле, оглядел еще раз просторный двор, парк, дом, напоминавший маленький дворец, и подмигнул Бурту:

— Неплохо устроился.

— Иначе нельзя. Если бы я жил в скромной квартирке, это сразу вызвало бы подозрения. — Помедлив, Бурт, не скрывая любопытства, спросил: — Ну, а председатель?

— А что председатель? — пожал плечами Калягин. — Председатель — дурак. За идею боролся. Ветер уже давно в другую сторону дул, а он все думал, что можно вернуть как минимум прошлое десятилетие. Конечно, дурак. Теперь его труднее найти, чем те алмазы.

— Представляешь, милый, — возникла в дверях Вики, — Ашхен просто в восторге от моего нового платья. А ты не хотел его покупать.

— Признаю ошибку, — сдался Бурт. — Я никогда не сомневался, что у Ашхен отличный вкус.

И они с генералом дружно рассмеялись.

* * *

От Китай-города Настя и Игорь медленно добрели по Маросейке до погасшего в сумерках Василия Блаженного, а потом по Васильевскому спуску вышли к реке. Левой рукой Игорь бережно придерживал Настю, а правой сжимал ручку саквояжа. Они прошли еще немного по набережной и остановились.

На другой стороне Москвы-реки тускло светились отдельные фонари, едва выхватывая из темноты обшарпанные древние строения. А за спиной мрачно громоздилась Кремлевская стена. Самый центр столицы тонул в черной реке, не оставляя следа.

Набережная была безлюдна, словно ночь растворила во мраке не только дома, мосты и страну, но и людей, ее населявших. Оставались только два человека — он и она, грустно стоявших на берегу и не знавших, что их ждет завтра.

Размахнувшись, Игорь изо всех сил швырнул саквояж в темноту древней реки. И вода немедленно поглотила и алмазы, и всю эту историю.