Редким исключением в этом ряду жандармских мемуаристов является генерал П. Г. Курлов, который писал, что сплетни о Распутине были «преувеличены до крайности», они «послужили всем русским противоправительственным партиям средством для борьбы, направленной к дискредитированию монархического принципа и личностей Государя и Императрицы».

Известны прямые попытки полицейского руководства убить Распутина в конце 1915 г., двусмысленно выполняли свою роль приставленные для охраны Распутина агенты Охранного отделения, много неясного в поведении этих же агентов 16 декабря 1916 г.

В записке неизвестного журналиста, которую он составил со слов агентов, охранявших Г. Е. Распутина, тот «в четверг в начале восьмого часа вечера на автомобиле охранного отделения и в сопровождении двух агентов охранного отделения Козлова и Макутова прибыл в Д. 56 по Офицерской улице к вдове одного полковника, которую он за последнее время довольно часто навещал».

Доставив Распутина в адрес, агенты охранного отделения, зная, что ранее часа ночи Распутин не уедет, «решили, дабы не мерзнуть, сходить на время к своим знакомым. Один из агентов отправился к проживающему здесь же на Офицерской улице в Д. 48-бис надзирателю охранного отделения, а другой агент вместе с шофером отправился в чайную. В начале 11-го часа они вновь собрались у дома и, к удивлению своему, узнали у швейцара, что Григорий Распутин ещё час тому назад вышел, отъехав от дома на лёгком извозчике. Оба агента, потеряв Распутина, к первому часу ночи прибыли в охранное отделение, где заявили, что Распутин приказал им уйти. Между тем, уезжая от знакомой, узнав, что автомобиля нет, Распутин звонил старшему из агентов, прикомандированных к нему, и заявил, что автомобиль почему-то уехал».

Вскоре стало известно об убийстве Распутина, и агентам Охранного отделения пришлось говорить правду.

О чём говорит нам этот документ? Во-первых, он расходится с официальной версией, утверждающей, что Распутин был увезён из своего дома князем Ф. Ф. Юсуповым. Мы уже писали, что Распутин посещал какую-то женщину на Офицерской улице и помогал ей с устройством её дочерей в казенную гимназию. Не к этой ли женщине ехал Распутин 16 декабря?

Офицерская улица находится недалеко от Юсуповского дворца (набережная реки Мойки, 94). Распутин мог сразу же проследовать с этой улицы на набережную реки Мойки. Но там же, на набережной реки Мойки, 72, находилась явочная квартира министра внутренних дел А. Д. Протопопова. Не к нему ли ехал Распутин?

Из записки очевидно, что агенты Охранного отделения совершили четыре должностных преступления: 1) оставили охраняемый объект без наблюдения, 2) лишили охраняемый объект средства передвижения, 3) не сообщили немедленно о потере наблюдения за охраняемым объектом и 4) сообщили ложные сведения о причинах оставления охраняемого объекта без наблюдения.

Были ли действия сотрудников охранного отделения умышленными или нет, но они, если только дело обстояло именно так, как изложено в этой записке, несут прямую ответственность за убийство Распутина.

Имеется множество нестыковок в показаниях свидетелей и подозреваемых в убийстве. Впрочем, подозреваемыми они являются по сути, так как официально ни Юсупов, ни Пуришкевич, ни тем более Великий Князь Димитрий Павлович никогда не были признаны ни подозреваемыми, ни обвиняемыми. Даже неизвестно, являлись ли названные лица участниками убийства или только соучастниками? Ведь об их участии в преступлении известно только с их же слов. Было ли убийство Распутина совершено в Юсуповском дворце, или это тоже результат сговора группы лиц для сокрытия настоящих убийц и истинного места преступления?

Интересно, что когда Император Николай II после известия об убийстве Распутина, встревоженный, выехал из Ставки в Петроград, то ему приходили телеграммы с сообщениями о ходе следствия. Одна из них, из Министерства внутренних дел, гласила следующее: «Дворцовому коменданту свиты генералу Воейкову. Императорский поезд по пути следования. Дополнение предыдущей телеграммы сообщаю. Вчера днём на большом Петровском мосту внизу устья была найдена калоша, которую признали принадлежащую Григорию. На перилах моста усмотрены следы крови. Показанию прислуги Григорий уехал ночью вместе с князем Юсуповым. Хотя этому показанию отношусь недоверчиво» (последняя фраза зачеркнута красным карандашом — П. М.).

Возникает вопрос: кто и зачем вычёркивал последнюю фразу из телеграммы и с какой целью это делалось?

Сегодня уже можно считать установленным фактом, что убийство Распутина было осуществлено и курировалось английскими спецслужбами. Непосредственное руководство осуществлялось главой британской разведывательной миссии в России Сэмюелем Хором, а контроль — английским послом Дж. Бьюкененом. В 2004 г. отставной детектив Скотланд-Ярда Р. Кален и историк Э. Кук пришли к выводу, что выстрел, которым был убит Распутин, произвёл Освальд Райнер. Эти же источники утверждают, что санкцию на убийство Распутина давал лично Д. Ллойд-Джордж.

В архивах секретной британской службы Р. Калленом и Э. Куком была обнаружена телеграмма руководителей английской разведки в Санкт-Петербурге. Характерно, что два высших ее чина, Д. Скейл и С. Аллей, уехали в день убийства Распутина из российской столицы. Затем в секретной телеграмме они сообщили, что, «„хотя не все прошло в соответствии с планом, цель была достигнута“. Реакция на ликвидацию Тёмной Силы (так именовала британская разведка Распутина) была позитивной, хотя остаются некоторые неприятные вопросы о более широкой вовлеченности. Видимо, Райнер потерял частично контроль над ситуацией, но он сам доложит вам обо всем, когда вернется».

К слову сказать, С. Хор был человеком Ллойд-Джорджа, и взлёт его шпионской карьеры пришёлся на лето 1916 г., то есть тогда, когда Ллойд-Джордж утвердился у власти.

Сведения об участии англичан в убийстве Распутина, несмотря на всю сенсационность, совершенно не приближают нас к ответу: зачем им надо было принимать участие в этом убийстве?

Чтобы приблизиться к пониманию причины убийства Распутина, надо попытаться понять ту роль, какую он играл в жизни российского государства, именно государства, а не личной жизни царской семьи, хотя во многом эти два понятия были нераздельны. По нашему глубокому убеждению, роль Распутина не сводилась к роли молитвенника за Наследника Цесаревича. Не сводилась она и только к роли духовного советника Императора Николая II. Мы убеждены, что Распутин был тайным помощником Государя, человеком, оказывающим неоценимые услуги в тех задачах, где требовалось присутствие неофициальных уполномоченных царя.

Прервём на некоторое время рассказ о Г. Е. Распутине и перенесёмся на 20 лет назад, в самое начало царствования Императора Николая Александровича.

Вопреки большевистской пропаганде, Император Николай II ещё до своего вступления на престол имел чёткие представления о главных направлениях своей будущей геополитики. Важнейшим направлением молодой Государь считал распространение России на Восток. Именно там, на Востоке, царь видел будущее величие России. В случае создания дружественного России Востока Россия смогла бы иметь мощную основу для противодействия враждебному Западу. Мысль о приросте России Азией, та мысль, которая будет с восторгом поддержана в 1902 году великим Д. И. Менделеевым, уже вполне созрела к моменту вступления Императора Николая II на престол. Будучи человеком осторожным и скрытным, привыкший проводить свои идеи в жизнь безо всякой шумихи, Император Николай II опирался на верных ему людей, не занимавших официальных должностей в государственных структурах. Эти люди почти всё время царствования Николая II оставались на вторых ролях, а то и просто в тени, выполняя на самом деле задачи первостепенной государственной важности. Таким человеком был князь Эспер Эсперович Ухтомский. Для людей, мало знающих историю, это имя ничего не говорит. Те же, кто знает историю лучше, вспомнят, что это был редактор газеты «Санкт-Петербургские ведомости», любитель восточных древностей и собиратель предметов древневосточного искусства. Наконец, люди, осведомленные в истории, скажут, что это был спутник Великого Князя Николая Александровича, будущего Императора Николая II, по совместному путешествию на Восток, описавший это путешествие в своей известной книге.