Фрунзе возил их с собой, умел к ним прислушаться, учился у них, понимая, что без их знаний он стоит немного. Именно сотрудничество с ними стало важнейшим условием не только побед, но и просто выживания.

Бывшего поручика Михаила Тухачевского, который получил военное образование и имел опыт реальной войны, хотя не командовал ни частями, ни соединениями, можно представить себе в роли самостоятельно планирующего операции и принимающего решения, что он и делал. Фрунзе – нет. Обычно коммунисты выступали в роли комиссаров при командующих, Фрунзе же был командующим, причем командовал тремя фронтами! Почти все остальные командующие (17 из 20) были в прошлом офицерами или генералами Генерального штаба, за исключением Владимира Антонова-Овсеенко и Григория Сокольникова.

***

Есть легенда, что если бы в Крыму был Фрунзе, а не «тройка» в составе Георгия Пятакова, Белы Куна и Розалии Землячки, там не было бы массовых репрессий против офицеров. Я в этом сильно сомневаюсь, исходя из деяний самого Фрунзе. Вот его донесение Троцкому, с копией Ленину «О неустойчивости ближнего тыла». Оно датируется 17–18 марта 1919 года. Фрунзе только что вступил в должность командующего армией, и перед ним стояла задача подавить крестьянское восстание в ряде уездов Самарской губернии. Крестьяне там выдвигали следующие лозунги: «Да здравствует советская власть на платформе Октябрьской революции!», «Долой коммунистов и коммуну!» – то есть выступали за Советы без коммунистов, выдвигали фактически кронштадтский лозунг, только уже весной 1919 года. Вот что докладывал Фрунзе: «При подавлении движения убито, пока по неполным сведениям, не менее 100 человек. Кроме того, расстреляно свыше 600 главарей и кулаков». В бою погибли всего около ста человек, зато потом всех тех, кого сочли ненадежными, просто расстреляли. «Село Усинское, в котором восставшими сначала был истреблен целиком наш отряд 170 человек, сожжено совершенно». При этом Фрунзе отлично понимал, почему восстали крестьяне: «Движение выросло на почве недовольства экономическими тяготами и мероприятиями, а в силу несознательности населения было направлено и использовано должным образом». С несознательными именно так и поступали – расстреливали потенциальных главарей и сжигали дотла села, где произошло убийство красноармейцев. Фрунзе был ничем не лучше Тухачевского, подавлявшего Тамбовское восстание, или Пятакова, Белы Куна и Землячки, осуществлявших «красный террор» в Крыму. Получи Фрунзе соответствующее указание, нет сомнений, что он бы его выполнил.

Трудно сказать, почему именно его фигура овеяна романтическим флером. Да, он участвовал в важнейших сражениях Гражданской войны, в которых были разбиты армии Колчака (точнее, колчаковского генерала Михаила Ханжина), и 50 дней руководил Южным фронтом, как раз тогда, когда был разгромлен Врангель.

Что было дальше? Фрунзе выполнял очень интересные миссии – не только военные, но и дипломатические. Одно время он был спецпосланником в Турции, уже после окончания Гражданской войны. Напомню, что там как раз произошла кемалистская революция. Мустафа Кемаль (впоследствии Ататюрк) обратился с письмом к Ленину с просьбой о признании – которое было немедленно получено – и о помощи. Сразу по окончании Гражданской войны Российской Федерацией были заключены договоры с Турцией и Закавказской Федерацией. Фрунзе отправился подписывать договор от имени Украины. Добирался он нелегально на итальянском пароходе с документами все того же Михайлова, а параллельно шло советское судно, которое везло в Турцию вооружение и миллион рублей золотом. В поддержку новому режиму.

Зачем все это было нужно большевикам? Думаю, они рассматривали свои действия как средство подрыва Антанты и мирового империализма и как некую возможность для дальнейшего развития мировой революции. Вот некоторые данные: советские республики поставили Турции, которая в 1921–1922 годах воевала с греками, около 40 тысяч винтовок, сотни пулеметов, 54 орудия с многотысячным комплектом снарядов и огромное количество другого военного снаряжения. Более того, через Азербайджан турок снабжали нефтью, бензином и керосином. В общей сложности кемалистскому правительству была оказана финансовая помощь на сумму не менее 10 миллионов рублей золотом. Ленин, по сути, подарил Турции примерно 20 тысяч квадратных километров территории с населением почти в полмиллиона человек, проживавших в городах Карсе, Ардагане, Артвине и других населенных пунктах Карсской области, части Батумской области и части Эриванской губернии. В Стамбуле можно видеть памятник, на котором по левую руку от Кемаля Ататюрка стоит Михаил Фрунзе, герой национально-освободительной борьбы турецкого народа. Рядом с Фрунзе – Климент Ворошилов, который одно время был там военным советником. Туркам оказывали помощь и военные специалисты. Фрунзе поехал туда не один, а, естественно, с командой военспецов, в частности с Андерсом.

Пик военной карьеры Фрунзе пришелся на 1925 год, в январе он сменил Троцкого на посту председателя Реввоенсовета Республики и одновременно был назначен наркомом по военным и морским делам. Считается, что именно Фрунзе играл важнейшую роль в военной реформе 1924–1925 годов и, в частности, настаивал на введении в армии единоначалия.

Однако когда Фрунзе называют военным теоретиком, к этому следует относиться с осторожностью, ибо его теоретизирование в области военного дела всегда было тесно связано с коммунистической идеологией. Вот несколько цитат из его статьи «Единая военная доктрина и Красная армия»: «Государство должно всем весом своего влияния в кратчайший срок покончить с теми остатками политической разъединенности, которые до сих пор наблюдаются в Красной армии. Люди с идеологией, враждебной идеям труда, должны быть оттуда изъяты, если не перекуются». Как видим, речь идет о курсе на ликвидацию военных специалистов в армии, который был реализован в конце 1920‐х – начале 1930‐х годов. Большевистские вожди, включая Фрунзе, отчетливо понимали, что, если руководствоваться коммунистической доктриной, оставлять армию в руках военных специалистов нельзя. Их необходимо, использовав, убрать, заменить своими. Именно в этом смысле понимал единоначалие Фрунзе. А вот собственно военная часть вопроса – стратегия:

Общая политика рабочего класса, класса активного по преимуществу, класса, идущего на завоевание всего буржуазного мира, не может не быть активной в самой высокой степени. Самим ходом революционного исторического процесса рабочий класс будет вынужден перейти к нападению, когда для этого сложится благоприятная обстановка. Таким образом, в этом пункте мы имеем полное совпадение требований военного искусства с общей политикой.

Так понимал Фрунзе военную стратегию: нападение. Упреждающие удары…

Мировая революция на штыках – это ничем не отличается от того, что говорили и писали Троцкий, Тухачевский и другие. Фрунзе отлично понимал военную отсталость Советской России и говорил примерно так: ну да, у нас техника не очень, и наш потенциальный противник будет иметь техническое преимущество, но зато у нас просторы, мы можем вести маневренную войну, и в этом будет залог нашего успеха. Мне доводилось читать в биографиях Фрунзе советского времени, что,