так-то просто. В конце концов отозвался только один, многоопытный по части своей профессии, он умудрился насолить одному из Родов, сделав не тот артефакт не тем людям, и теперь искал место, где можно было бы переждать бурю. Где же еще как не у меня?

Однажды, ковыряясь в очередной заготовке для артефакта и представляя Кирана с новыми друзьями, новыми подругами, я почувствовала, что не одна в комнате. Резко вскинувшись, я увидела того, о ком слишком много думала. Киран с печальной улыбкой смотрел на меня, прислонившись к косяку двери. За эти годы он возмужал, окреп, но сильно не изменился, все тот же оптимизм, те же задорные кудри, в которые мне все время хотелось запустить руки.

Не знаю, что на меня нашло, но я, не дав себе подумать, кинулась к нему и обняла. И только потом до меня дошло, что так бурно мы никогда друг друга не приветствовали, я в смущении попыталась отстранится, но он не дал, крепко поцеловав. Не знаю сколько мы так целовались и обнимались, кажется я плакала, выплескивая накопившееся. Он шептал что-то вроде: «Наконец-то!».

– Сейчас покажешь маме, какую картинку ты нарисовала и все вместе пойдем пить чай. – раздался голос и затем приближающиеся шаги в коридоре.

Мы замерли, приходя в себя, и смотря друг другу в глаза. И видимо слишком долго приходили: Исида с Аей на руках успели зайти в мою маленькую недостаточно удаленную мастерскую.

– Киран! – завопила Ая, радуясь встрече. Вот уж кто совершенно не сомневался в его к себе отношении. Картинка, которую несли мне на показ, была отброшена и забыта. А художница оказалась на руках своего лучшего друга.

Я с некоторой опаской посмотрела на Исиду, как она отреагирует на то, что явно успела здесь увидеть.

– Я уж думала не дождусь. – пробормотала она, улыбаясь, и шепнула мне, – Извини, если б я знала, мы бы нашли чем заняться с Аей и не потревожили бы вас.

Ая так и осталась единственной дочерью, зато братьев у нее появилось аж четверо. Вся эта компания несколько отсрочила мое становление как специалиста, но тем не менее я сдала квалификационный экзамен и получила-таки лицензию артефактора и даже несколько патентов на свои разработки.

Киран открывал все новые и новые грани в порталистике как для себя, так и для всего магического сообщества. Мы всей семьей часто путешествовали по миру, нагло пользуясь услугами собственного порталиста. Но исключительно по своему миру, не решаясь пользоваться всеми гранями таланта Кирана.

Все дети, кроме Аи, конечно, унаследовали способности к порталистике, причем к открытию межмировых порталов тоже. Ая же взяла на себя, или точнее на нее возложили обязанность якоря.

Нас несколько раз вызывали с ней на разные обследования – всех на самом деле интересовал вопрос, передастся ли эта способность ее детям. Но, что они могли проверить такого, чего не узнал бы Киран? А он с уверенностью говорил, что да, пока Ая – служит якорем, она неразрывно связана с Тогеном, она как будто живет в двух мирах сразу.

Так что, у нас в нашем маленьком Роду намечалось две ветви: одна – создающая межмировые порталы, другая – исполняющая роль якоря.

Киран

Ежедневная проверка не появилась ли возможность открыть портал назад на Ихтр, стала настолько привычным ритуалом, что я делал ее просто автоматически: просто задать координаты, создать плетение, и посмотреть, как оно опадает, упершись словно в стену.

В этот раз не опало. Портал сиял и переливался желтыми красками прямо напротив двери. Такой яркий в темной комнате, что смотреть больно.

– Ты опять взял мои носки? – пробился сквозь оцепенение крик одного из близнецов.

– Это мои, болван, твои с треугольниками, мои с ромбиками, хоть это ты запомнить можешь? – орал ему в ответ его брат.

И ведь стоят, наверное, на расстоянии вытянутой руки друг от друга, а слышно на другом конце дома. Что у них вечно за проблема с дележкой вещей?

Надо бы попросить, чтобы при заселении в общежитие в академии их в разные комнаты заселили, и лучше на разных этажах.

Задумавшись об этом, я направился к двери и в самый последний момент только успел разорвать нить плетения, закрывая портал в свой родной мир.

Эпилог 2. Карты

Дия

Уже две недели мы торчим в самом захолустном из захолустных городишек. Ада говоря про свой дом, заявляет, что он «в глуши», так вот глуши она не видела.

В городе, которому должно было льстить каждый раз, когда его называют городом, промышляла банда магов недоучек. Из тех, что в свое время не смогли или не захотели поступить ни в одну из академий. Они нашли себе учителя, которого и самого выгнали за что-то гадкое из Штейля еще на третьем курсе, и он как мог их обучил. Теперь эта гоп-компания, пользуясь своими дарованиями и освоенными знаниями разбойничая держала в страхе весь город.

Наш отряд отправили разобраться с ними, но они как крысы, что-то почуяли, и свалили из города, затихорившись в лесу.

Мы ждем, когда они вернутся в город, они ждут, когда мы свалим из него. Блеф с якобы уходом из города не удался, так что берем друг друга измором. Лес им знаком, ловушек там понаставлено на каждом шагу. Мы было сунулись, но не пройти. Не зная броду, не суйся в лес и так далее, как говорится.

Сидим с ребятами в трактире, и проедаем и чего уж там, пропиваем свое жалование. В отряде нас шестеро. Две девушки и четверо парней. Предводительницей у нас Станка, я и до вступления в отряд с ней была знакома – мы вместе учились в Треесте. Она уже на последнем, восьмом курсе была, когда я на пятый перешла.

Я думала она преподавателем пойдет, или администратором каким, и очень удивилась, когда ее в отряде увидела, а уж когда ее мне как командира представили и подавно.

– Завтра приедет специалист по магическим ловушкам, дольше здесь прохлаждаться времени нет, будем тянуть кроликов из норы. – сказала Станка отряду перед тем, как пойти спать.

Я была солидарна с поднявшимся ропотом: всегда неприятно, когда к отряду в помощь приходится звать еще отряд или узкого специалиста. Не справились сами – позорно как-то.

– Спецы-одиночки – самое зло. – недовольно сказал Гавр.

Правда он вечно был чем-то недоволен, но я поддержала его:

– Ага, а команде работать вообще не умеют. Все сами пытаются сделать, вытаскивай их потом из передряг.

Выпили в молчаливом недовольном