Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сказал ей, что, насколько я знаю, у Адриенны все хорошо, что она очень счастлива со своей новой девушкой, и что я счастлив за них обеих. Они хорошо подходят друг другу.
«А как насчет тебя?» тихо спросила Рания, глядя на меня своими большими карими оленьими глазами. Портовый ветер развевал её волосы на лбу. «Ты был ее парнем со школы, и вне зависимости от того, назвала ли она публично себя лесбиянкой, я знаю правду. Я видела это собственными глазами, когда вы вдвоем побывали здесь вместе. Она любила тебя. Ей нравилось заниматься с тобой любовью. То, что у вас двоих было… это было настоящим».
«Было, но теперь все кончено» тихо сказал я, глубоко вздохнув и глядя поверх головы Рании.
«Что случилось?»
Я вздохнул. «Мы разошлись. Мы… мы разлюбили. Такое случается».
«Но почему? Все время, пока она жила здесь, в Нью-Йорке, она не переставала любить тебя. Должна признаться, когда она рассказывала нам истории о своем бывшем парне Бене, я ей не верила. У нее был этот отстраненный взгляд, когда она говорила о тебе, и, честно говоря, я думала, что этот взгляд означает, что она выдумывает тебя. Я думала, что она сочиняет какую-то фантастическую историю, полную подробностей, потому что она пыталась продать идею о том, что она на самом деле гетеросексуальна, хотя на самом деле это не было правдой. Но это было правдой. Этот взгляд в ее глазах был из-за того, как сильно она любила тебя. И, честно говоря, мы были абсолютно ШОКИРОВАНЫ, узнав, что вы двое разорвали помолвку».
«На самом деле это была моя вина. Я сделал это с собой. Меня отвлекли другие вещи. Я вкладывал всю свою энергию и внимание в другие отношения. Я считал ее само собой разумеющимся, просто продолжал двигаться, полагая, что она всегда будет рядом, а потом однажды…» вздохнул я.
«Однажды ты поднял глаза, а она ушла» грустно закончила Рания.
Но я отрицательно покачал головой. «Нет, она все еще была там. Она никогда никуда не уходила. Да, она довольно много путешествовала, но не то чтобы она вернулась в Нью-Йорк. Она была прямо там, ждала меня в нашей общей квартире, по-прежнему влюбленная в меня, как всегда».
«Вот что случилось потом?»
Я снова выдохнул, глубоко вздохнул и признался: «Однажды… Однажды я проснулся и… Я больше ее не любил».
«Что?»
Я покачал головой. «Я больше не любил ее. То есть, я все еще любил ее и всегда буду любить, но я больше не был «влюблен» в нее. У меня не было этого всеобъемлющего желания быть с ней как можно дольше. Я не скучал по ней, когда мы были в разлуке. Мы занимались любовью, мы трахали друг друга до безумия, потом поцеловались, и каждый проводил остаток дня не оглядываясь».
«Фаза медового месяца закончилась».
Я снова покачал головой. «Я просто… я не знаю… я не знаю, когда это случилось. Не знаю, как это случилось. Я просто знаю, что это произошло».
«Не было большого непростительного греха? Никто не изменил, не так ли?»
«Нет, абсолютно нет».
«Какая-то маленькая причуда ее личности, которую ты наконец осознал и она тебя достала? Подорвала твою привязанность?»
«Нет, ничего подобного».
«Ничего подобного? Однажды ты проснулся и понял, что больше не любишь её, без особой причины?»
«Это было не так просто».
«Так что же случилось? Ты просто пришёл к этому осознанию, сказал ей, что разлюбил, даже не смог назвать ей настоящую причину и расстался с ней? Потому что я должна сказать, что это довольно дерьмовый способ обращения с кем-либо».
В голосе Рании была резкая боль, поэтому я несколько раз моргнул и внимательно посмотрел на нее. Она быстро отвела глаза, но я нежно взял ее за щеку и снова направил ко мне. Нахмурившись и изо всех сил пытаясь выразить свою озабоченность ею, я мягко спросил: «Это то, что случилось с тобой и Хасаном?»
Рания снова отвела глаза и сглотнула. Она позволила мне прижать ее к себе, но ее взгляд был прикован к моей груди. Сделав глубокий вдох, она медленно выдохнула и, наконец, снова взглянула на меня. «Примерно».
«Мне жаль».
«Мудак» фыркнула Рания и оттолкнула меня, бормоча: «Отпусти меня».
Я ослабил хватку, но не отпускал ее полностью. Она попятилась, гнев вспыхнул в ее глазах, когда она посмотрела на меня. Я уже видел этот взгляд у дверей на балконе ночного клуба, когда она впервые обвинила меня в том, что я просто пытаюсь залезть в ее трусики. Там была какая-то старая обида, которую она проецировала на меня.
«Я не он» осторожно напомнил я ей. «Я не Хасан».
Рания поджала губы и прищурила глаза, ведя в уме какие-то внутренние споры. Очевидно, она знала, что я на самом деле не Хасан, но она еще не решила, похож ли я на Хасана.
К счастью для меня, она глубоко вздохнула и снова прижалась к моей груди, повернувшись, чтобы прижаться щекой к моему плечу. «Я знаю, что это не так» тихо пробормотала она, едва слышно из-за фонового шума. Затем она повторила: «Я знаю, что это не так».
Я ничего не сказал. Я просто держал ее и гладил по волосам.
Рания на мгновение вздрогнула, выдохнула и, наконец, вдохнула, когда снова посмотрела на меня. «Мне жаль».
«Тебе не нужно извиняться».
«Я думаю, что боль все еще острая. Понимаешь, иногда бывает сложно осмыслить произошедшее? Никто не изменил. Не было большого непростительного греха. Он был великолепен. Он был хорош. Он был добрым. Все шло хорошо, до субботы перед Новым годом, и вот
