— Доброе утро, — смущенно бормочу я, всё-таки поднимая взгляд.

— Доброе, — звучит мягкое и теплое.

В желудке что-то приятно сжимается от этого голоса. Влад делает шаг ко мне и забирает одну чашку из рук. Отпивает глоток и выразительно смотрит мне в глаза. Сердце прыгает в груди, словно мячик для пинг-понга. Какой же он красивый. Жаль, план по завтраку в постель провалился, можно было бы подольше его уводить от неприятного разговора.

— Расскажешь, что вчера было?

Я ждала этот вопрос, но все равно оказалась не готова.

— ПМС, МС и апокалипсис, — пожимаю плечами и делаю глоток чая.

Молодец, мозг, хороший мальчик, я знала, что ты меня не подведёшь! Это же стопроцентная тактика: хочешь отвлечь мужчину — начни говорить о женских штучках! Половину он не поймет, а о другой не захочет спрашивать.

Плечи Медведя значительно расслабляются. За собственной нервозностью и не заметила, как он напряжен.

— Апокалипсис предотвращен, надеюсь? — усмехается он.

— Скоро увидим, — улыбаюсь ему в ответ.

Мы снова молчим. Стоим в шаге друг от друга, держим кружки в ладонях, не сводим взгляд с оппонента. Воздух между нами наэлектризован и пропитан каким-то сладким предвкушением. Я прикусываю губу от нервов.

— Я думал, ты ушла вчера, — наконец, подает голос Влад.

— А я осталась… — снова легкая улыбка.

— Спала…

— С тобой.

— Хм.

— И котом.

— Поделили территорию?

— Я подкупила его пиццей. Кстати, завтрак? — тянусь к квадратной коробке на столе. Есть же пицца! Холодная и местами в шерсти, но все лучше чистой скорлупы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Задеваю плечом руку Влада и тут же замираю от волны жара, которой меня окатывает. Теплыми от кружки, которую он держит в руках, пальцами он мягко проходится мне по шее, отбрасывая прядь волос за спину. Мурашки разбегаются бешеным стадом по телу. Я делаю судорожный вздох.

— Останешься? — тихо спрашивает он.

— Надо на работу, — пищу я.

— Жаль, — заключает мужчина, но, тем не менее, не прекращает чувственных поглаживаний.

Я разворачиваюсь к нему, забираю кружку из рук и обвиваю сильную шею руками.

— Запомни эту мысль, — поцелуй достается его правой щеке. — Через пару дней продолжим с этого же места, — и левой.

— Пару дней? — глухо спрашивает он, сжимая талию своими теплыми ладонями.

Кажется, его пульс отдает у меня в ребрах.

- Апокалипсис. Все разрешится и…

— Ах да, апокалипсис…

Метафоры спасут мир. Вкладываешь в них один смысл, оппонент понимает по-своему, но все в итоге удовлетворены.

"Я предотвращу свой личный апокалипсис, и мы начнем с того на чем остановились, Медведь" — я обещаю ему это жарким утренним поцелуем.

Майя

— Я — лошара! — громко кричу, едва открыв дверь.

— Что? — из кухни появляется ярко-синяя макушка.

— Беру свои слова назад, ты — лошара! Зачем волосы было кромсать???

В ужасе пялюсь на прямое каре Гуси. За вчерашними событиями совершенно вылетело из головы, на что решилась подруга.

— А мне нравится, — дует она губы, приглаживая ладонью пряди у лица.

— Ты похожа на Гоголя!

Снимаю кеды, кидаю пакет с костюмом Пигги в углу и прохожу с букетом роз на кухню. Медведь заботливо поставил их в воду вчера, а сегодня напомнил, что они мои и вручил, сажая в такси. Боже, идеальный мужчина.

Гуся смотрит на меня, как на врага народа, провожает недовольным взглядом и складывает руки на груди.

— Волосы — не руки/ноги, отрастут! — твердо заявляет она.

— Это все из-за Стаса, да? — озаряет меня.

Беру трехлитровую банку, в которой когда-то были мамины засолы, наливаю в нее воды и ставлю мой первый в жизни букет. Красота!

— Да при чем тут он?! — слишком эмоционально отмахивается подруга.

— Ну да, девушка просто так взяла и отхреначила себе полбашки, и ее бывший, который собрался жениться на ее младшей сестре, тут совсем, совсем ни при чем!

Наверное, надо поубавить сарказма, Гусе итак сейчас не легко. Но из меня так себе лгунья. Медведь тому живой пример.

— Что, правда, как Гоголь? — растерянно бормочет подруга, снова наглаживая прямые пряди.

Я тут же остываю. Надо найти в себе силы ее поддержать.

— Ага. Но в лучшие годы! Как с портрета в школьном учебнике! — не знаю, чем это ее может утешить… Язык мой — враг мой!

— Пот-ря-са-ю-ще, — выдыхает она и приземляется на табуретку. — Осталось только усы отрастить и можно с новой программой выступать: классики русской литературы, недорого. Спрос будет колоссальный!

Гуся расстроено потирает лоб и обращает взгляд на шикарные цветы у нее перед носом.

— А где ты сегодня ночевала? — ее губы расплываются в хитрой ухмылке.

— У Влада, — улыбаюсь в ответ.

— У-у-у, — тянет она. — Поздравляю!

— Не с чем! — выдыхаю и плюхаюсь напротив нее. — Я такая лошара!

— Добро пожаловать в наш клуб! — очерчивает свое лицо подруга.

— Поверь, Гусь, твой гоголевский образ нервно курит в сторонке. Я так встряла!

Подруга молчит, давая мне шанс все рассказать. А мне стремно, знаю, что сейчас ещё и от нее лекцию придется выслушать. Как будто мне своего незатыкающегося мозга мало!

— Короче, я сейчас тебе кое-что расскажу, ты меня осудишь по-быстренькому, а потом дашь совет, что делать, ок?

— Слушай, если надо кого-то закопать, то я предпочитаю не знать. Слишком молода для того, чтобы становиться соучастницей преступления!

Гуся смеётся, думая, что это очередной пустяк. Но потом видит, что я не улыбаюсь и тут же меняется в лице. Закусываю указательный палец и нервно смотрю на розы.