Закрыв глаза, я, кажется, выкрикиваю его имя. Тону в безумных звуках, абсолютно не задумываясь, насколько громко они звучат. Я умираю тысячу раз и тысячу и один раз возвращаюсь к жизни. И с каждым новым вздохом меня наполняет все больше и больше энергии, пока, скопившись до невозможного предела, она не взрывается, разливаясь мощными потоками по всему телу.

Это…

Было…

Нечто…

Словно новорожденный олененок, не способный устоять на ножках, я съезжаю на пол, когда Яннис ставит меня на ноги.

– Дыши, – с усмешкой говорит он, удерживая сильными руками.

Дышать. Точно. Нужно дышать. Жаркий, пропитанный сексом воздух с трудом проникает в легкие.

Постепенно я прихожу в себя и привожу платье в порядок. Удивительно, но у меня даже нога перестала болеть. В жизни не чувствовала себя так до безобразия хорошо.

Рассматривая свое довольное и удовлетворенное отражение, поправляю макияж, прическу. Сердце все еще колотится, а щеки горят как красные знамена. Вижу в отражении, как Яннис хмуро вертит очки в руках.

– Похоже, они ни черта не работают, – ворчит он, надевая их на переносицу.

– Признайся, – оборачиваюсь, лукаво улыбаясь, задаю ему его же вопрос, – я нравлюсь тебе?

Он задумчиво разглядывает мое лицо, приоткрывая рот, словно собирается что-то сказать. Боже. Легкий кивок или хотя бы «возможно» сделают меня самой счастливой на планете.

Негромкое «дзынь» и открывающиеся двери лифта избавляют его от ответа. Поворачиваясь к выходу, он бросает через плечо:

– Пошли… ослик.

Что? Подождите, минутку!

– Ты забыл отдать мне кое-что.

Улыбаясь, он прячет мои трусики в карман.

– Верну, когда справишься с заданием.

Яннис

Получив от демона в дар развитое шестое чувство, я думал, что навсегда избавился от непредвиденных ситуаций. Но с ее появлением на меня градом посыпались одни сюрпризы. К сожалению, не всегда приятные.

Я никогда не сомневался в своей силе. Она миллионы раз помогала мне принимать верные решения и двигаться вперед, укрепляя бизнес и наращивая капитал, но, встретив ее, я впервые не знал, что мне делать.

Где же я допустил ошибку?

Почему, выплеснув мне в лицо шампанское и выставив средний палец со словами: «А это ты видел?», – она развернулась и ушла.

Ведь мой план был идеальным. Подписав контракт с Двейном, самым богатым и уважаемым человеком в Великобритании, мы не только получили бы деньги на развитие, но и заслужили бы отличную репутацию среди чопорных британцев, которые с недоверием относятся ко всем иностранным компаниям.

Мне всегда было достаточно одного взгляда, чтобы узнать, какой человек на самом деле. Всего секунда требовалась, чтобы увидеть все его скрытые мотивы. Но что нужно ей, я понять не мог. Зачем она связалась с демоном, если не использует его магию в корыстных целях? А если решила избавиться, то почему отказывалась от моей помощи? Терпеть не могу людей, которые сами не знают, чего хотят. Ими просто невозможно управлять.

Я наивно полагал, что ей нужен я. Повышенное внимание со стороны женщин меня никогда не удивляло. Какие только методы они ни применяли, чтобы соблазнить, а потом удержать. Демонов, конечно, никто не вызывал, и этим ей удалось разбудить во мне любопытство. Но чем дальше, тем меньше ее поведение поддавалось логике, а сегодняшний вечер окончательно развеял мои догадки, больно кольнув самолюбие.

Когда мы вышли из лифта и я сказал, что фуршет проходит в одном из ресторанов отеля, она начала возмущаться, что совершенно не готова и ей нужно время, чтобы привести себя в порядок. Хотя на самом деле она выглядела восхитительно.

– Я не могу пойти так! – схватив меня за рукав, взмолилась она.

О да! Это неловкое смущение на ее лице вызвало во мне необъяснимый восторг.

Признаюсь, мне просто захотелось с ней поквитаться за тот случай, когда по ее милости я, позорно прикрываясь, бегал по офису в поисках причины моего внезапного стояка.

– Из-за тебя мы опоздали, – невозмутимо подхватив за локоть, я увлек ее вглубь ресторана, – так что смирись со своим маленьким наказанием.

Я чувствовал, что Двейн еще там. И в любой момент он мог уйти, так что нужно было торопиться.

Я быстро прошелся взглядом по публике, которая вела светские беседы под ненавязчивые аккомпанементы небольшого оркестра. Многие здесь знали меня и с интересом разглядывали мою спутницу, которая неуверенно переминалась с ноги на ногу и пряталась за мою спину. Хорошо, что ее помада стерлась и пока не привлекала внимания.

– Вот он, – шепнул я, замечая, как Двейн направляется на открытую террасу со своей охраной и мэром города. – Помада у тебя?

Я знал, что она лежала у нее в сумочке. Смятение на ее лице сменилось неопределенным кивком, и только после моего раздраженного вздоха она наконец достала зеркальце и накрасилась.

– Никому, кроме него, не улыбайся, – напомнил я на всякий случай и повел за собой на небольшую террасу. Нам повезло, и людей здесь было немного.

– Знать бы, кто из них этот Двейн, – вздохнула она, неуверенно озираясь.

– А ты знала бы, если бы удосужилась прочитать о нем…

– Я же сказала, что забыла флешку! – перебила она, сдвинув бровки на переносице.

Действительно. И чему я так удивился?

– Интернет и Гугл никто не отменял, – заметил я, не повышая тона. Почему мы опять начали спорить? Я же почти смирился с ее безответственностью.

– Для того чтобы просто улыбаться, Гугл не нужен! – фыркнула она, отворачиваясь. – Покажи только кому.

– Ему, – кивнул я в сторону Двейна.

И спустя секунду к нам, шаркая маленькими ножками и светясь от счастья, семенил какой-то старикашка.

У меня было предчувствие, что она промахнется. И я лишний раз в этом убедился. Заграждая своей спиной, я защитил ее от настырного знакомства и практически вплотную подвел к Двейну, насколько позволяла бдительная охрана.

– Вот этот!

– Пузатый с бокалом? – к счастью, уточнила она.

– Это мэр. Двейн справа, в черной рубашке.

– Высокий блондин с милой улыбкой?

Я не стал бы называть этот хищный оскал «милым».

– Да.

– Но, – она с любопытством разглядывала, как я надеялся, нашего будущего инвестора, – он же молод.

– А я не говорил, что он старый.

Двейн старше меня на пять лет. Но худое, слегка вытянутое лицо и светлые волосы, которые, казалось, жили своей жизнью, придавали его внешности обманчивую наивность. А темные брови и ресницы вызывали ощущение, словно он надел кучерявый парик.