Взгляд Никки сразу привлекли двое мальчишек-подростков. Кожа лоскутами свисала с их запястий, шей и лиц словно старая облупившаяся краска.

– Героин? – сдавленно спросила Никки. – Бедняги. Выглядят словно жертвы отравления.

Хеддон провел ее в свой кабинет и, прикрыв дверь, ответил:

– Нет, это не героин. Но нечто похожее. Это производное дезоморфина, «крокодил». Его завезли русские. Очень сильный наркотик.

– Что за название? Это из-за того, что слезает кожа?

Хеддон кивнул.

– Жутковато выглядит, да? Дуглас рассказывал тебе об этой дряни?

Никки покачала головой.

– Что-то не припоминаю.

– Довольная свежая штука для нашего штата. Производят в бывшем Союзе, а к нам эта дрянь попадает через Мексику. И поверь, у нее немало поклонников. Зависимость возникает почти мгновенно. Те мальчишки в холле не первые жертвы «крокодила».

– И ты пытаешься им помочь? – Никки не могла забыть ужасного вида подростков.

– Им и многим другим. Каждую неделю новые жертвы. – Хеддон вздохнул. – Эта зараза хуже крэка. И главное – очень простая формула. Дешевое производство, большой навар. Рынок будет только расти.

– Господи, – прошептала Никки. – Я могу как-то помочь?

– Вряд ли, дорогая, – покачал головой Хеддон. – И скажу начистоту, сейчас тебе лучше держаться подальше от этих ужасов. Дуглас всегда оберегал тебя от участия в работе клиники, потому что знал – тебе тут не место. Ты слишком добрая и ранимая, все принимаешь близко к сердцу. А сейчас в твоей жизни и без того слишком много грустных событий.

Никки едва заметно кивнула.

Они помолчали.

– Полиция уже вышла на след преступника? – спросил Хеддон.

– Нет, – раздраженно ответила Никки.

Он заметил эту перемену – раздувающиеся ноздри, застывшие плечи. Именно так Никки реагировала на любое упоминание о муже.

– Кажется, я напрасно задал этот вопрос, – мягко сказал Хеддон. – Ты расстроилась?

– Дело не в тебе, – покачала головой миссис Робертс. – Все нормально.

О расследовании они больше не заговаривали.

Через полчаса Никки заторопилась в офис и на прощание тепло обняла Хеддона, чем немало его удивила.

– Я точно не расстроил тебя? – уточнил он на всякий случай.

– Мне просто не понравилась фраза, что Дуглас меня защищал. Он защищал меня слишком от многого, и после смерти это «многое» стало огромным сюрпризом. С тех пор я ненавижу любые секреты. Любые!

– Понимаю, – закивал Хеддон. – Не объясняйся, я это вижу и сам. Ты должна жить дальше, Никки. Выше голову, будут и хорошие времена, я уверен. Никогда не оглядывайся.

Никки улыбнулась:

– Хорошо, доктор Дефо, я постараюсь.

Хеддон проводил ее до ресторана и дождался, пока она сядет в машину. Когда «мерседес» свернул за угол, он мысленно пожелал Никки удачи. Как же он желал, чтобы Никки оставила прошлое позади!

Прошлое. Ящик Пандоры. Уж кто-кто, а Хеддон Дефо прекрасно знал, что некоторые шкафы лучше всегда держать запертыми. И покойный Дуглас Робертс на протяжении всей жизни оберегал жену от своих скелетов в шкафу.

Когда Лу Гудман добрался до аллеи Звезд, солнце уже скрылось за домами. В окнах небоскребов отражались закатные лучи, раскидистые пальмы чинно покачивали широкими листьями.

Детектив вошел в деловой центр «Сенчури плаза», предъявил значок на ресепшене и представился:

– Лу Гудман, отдел расследований. Мне нужно попасть в офис семьсот шесть. У вас же есть ключ?

Менеджер подозвал горничную. Та широко улыбалась. Коп был симпатичным и обходительным, не то что эти хамы в Коломбо.

– Семьсот шесть? Ключ вам не понадобится. Доктор Робертс приехала час назад и пока не выходила. Можете подняться.

– Благодарю, – кивнул Лу, едва сумев скрыть разочарование.

Он-то хотел осмотреть офис без свидетелей. И что здесь делала психотерапевт в субботу вечером? Впрочем, это, может быть, даже на руку. Днем Джонсон вел себя так грубо, что доктор Робертс навряд ли была откровенна. Быть может, теперь она вспомнит больше деталей касательно нападения?

Поднявшись на седьмой этаж, Гудман направился к офису Никки Робертс. Дверь была распахнута. Детектив вошел почти бесшумно, его шаги заглушил звук работающего шредера.

Никки стояла к нему спиной, целиком погрузившись в резку бумаги. Не глядя взяв стопку листков, Никки скормила их прожорливой машине. Мешок был забит белыми бумажными ленточками.

– Добрый вечер.

Миссис Робертс подпрыгнула на месте, словно ее ужалили.

– Боже мой! Да вы меня перепугали до смерти!

– Простите. – Лу многозначительно обвел взглядом шредер и мешок под ним. – Вижу, вы сильно заняты.

– Да так, ерунда. Навожу порядок.

Никки сунула в машину оставшуюся стопку бумаг.

– Понятно.

– Давно пора было разобраться, – пробормотала она, словно оправдываясь. – Не подумайте, что я уничтожаю важные досье или какие-то улики. – Она нервно хихикнула. – Это мои записи о пациентах, с которыми я давно не работаю. Уборка успокаивает нервы, особенно после визитов в полицейский участок.

– То есть вам уже лучше? – спросил Лу учтиво.

Играть хорошего копа с ней было проще простого.

– Итак, что привело вас в мой офис в субботу, детектив? – спросила Никки, выключая ревущую машину.

– Я заезжал к вам домой, хотел принести извинения, но не застал. Предположил, что вы могли поехать в офис, – соврал Лу. – Мне жаль, что мой напарник расстроил вас и позволил себе грубый тон.

– Спасибо, конечно. Но мне думается, что извиняться за детектива Джонсона должен сам детектив Джонсон.

Гудман сделал неопределенный жест.

– Мы с ним – одна команда. И честно говоря, извинения не самая сильная сторона моего напарника.

– И почему я не удивлена? – засмеялась Никки. Говорить с Лу Гудманом было легко и приятно. – Но хотя бы вы верите, что я ничего не выдумала? Кто-то действительно пытался вчера меня убить, и этот человек знает мой домашний адрес.

– Да, я вам верю, – признался Гудман. – И по-моему, Джонсон тоже вам верит. Он упрям, но не глуп, да и доказательств полно.

– Тогда что с ним не так? – изумилась она. – Чего ради он придумывает глупые версии и пытается меня задеть? Это что, личная неприязнь?

– А вот это мне неизвестно, – пожал Лу плечами. – И я надеюсь в этом разобраться с вашей помощью. Не желаете немного выпить, доктор Робертс?