– Я похожа на беременную, джентльмены? Надеюсь, что да. Любой врач, само собой, разоблачил бы меня в две минуты, но, думаю, пожилая почтенная леди окажется более доверчивой. Вот, собственно, и всё. Мы едем!

Я и мой учитель обменялись прощальными взглядами со старым дворецким. Он выглядел сегодня особенно слабым и подавленным, но, клянусь Ньютоном-шестикрылым, мне чётко послышался хруст разминаемых кулаков. Вы как хотите, а я за жизнь здоровенных громил, оставшихся с ним в доме, не поставил бы и ломаного пенса.

Мы сели в чёрный кеб с забрызганным свежей грязью номером. Лизи подмигнула чёрному кебмену арабского типажа:

– Вперёд, Эльдар! С красивой лёгкой песней.

– Сэр, – шёпотом спросил я, – что мне делать?

– Не чешись.

– Я не чешусь, хотя да, шея зудит.

– Такое иногда бывает. Просто прими ситуацию как есть, нам придётся подчиниться. Потом мы всегда успеем…

– Строите заговор, джентльмены? – заливисто рассмеялась девица, усаживаясь напротив. – Что ж, я не возражаю, так даже веселее. Помогите мне похитить алмазное ожерелье, получите обещанное противоядие, и уже тогда при равных шансах… ха-ха! Такое порой несу, самой смешно. Я вам даже одного шанса не дам!

Я чуть было не возмутился столь вопиющим по наглости своей поведением юной, с позволения сказать, леди, но мой наставник являл собой образец истинной выдержки и благородства. Мне также ничего не оставалось, кроме как усилием воли выпрямить спину и сделать максимально непроницаемое лицо.

– Про другое они петь не умеют, их волнуют только лифчики. – Крейзи насмешливо фыркнула, но более всю дорогу не доставала нас ни вопросами, ни плоским юмором.

Мы же гордо, по-английски, молчали, и очень надеюсь, что это создавало хотя бы моральные неудобства нашей спутнице. Если, конечно, ей вообще было известно, что такое мораль.

– Уверена, вы меня не разочаруете, джентльмены? – единственное, что сказала Крейзи Лиза, когда кеб остановился у роскошного особняка на Пикадилли.

Возница тут же увёл паровую машину за угол, а мистер Лис, быстро взбежав по ступенькам крыльца, коснулся пальцем электрического звонка. Через несколько минут за дверью раздались медленные шаги, а ещё через пару минут нам наконец-то открыли. Невысокий дворецкий с пышными бакенбардами в таком дорогом костюме, что Шарлю не заработать и за полгода, задрав нос, обратился к нам:

– Чем могу быть полезен?

– Месье Ренар желает видеть графиню Портумберлендскую. – Мой учитель церемонно положил визитку на серебряный поднос дворецкого.

Тот вежливо кивнул, окидывая подозрительным взглядом нашу компанию, но, вернувшись меньше чем через пять минут, объявил:

– Графиня будет рада видеть вас, сэр. Леди и юный джентльмен тоже могут войти.

До этого я никогда не был в по-настоящему богатых домах. Жилище тигра Капура не в счёт. Оно было обставлено с варварской роскошью нувориша. Здесь же во всём господствовал благородный, истинно британский вкус!

Безукоризненная чистота, дорогая мебель, изысканные интерьеры, составленные в лучших традициях викторианской эпохи. Леди Джейн, порывистая пухлая женщина лет пятидесяти с матовой сединой в волосах, в простом домашнем платье, величаво поднялась нам навстречу.

– О, дорогой Ренар, как я рада, что вы зашли!

– Леди Джейн, – мой учитель с достоинством прикоснулся губами к её руке, – вы, как всегда, очаровательны! А я, свинья эдакая, действительно давно не заходил к вам в гости.

– Вы не свинья, вы лис!

– С этим трудно спорить, – с улыбкой согласился он. – Вы позволите представить вам моих спутников? Это мой секретарь Майкл Кроули, молодой человек, подающий большие надежды. А его очаровательная спутница Элизабет – моя племянница. Они женаты уже год, и вот, как видите…

– Что я вижу, Ренар, – в изумлении всплеснула руками графиня. – Но это… это же невозможно?! Неужели прелестная миссис Кроули беременна?

– Медицина в наши дни творит чудеса, – задумчиво прокашлялся Лис. – Собственно, и сам внезапный визит объясняется отчасти крайне неудобной ситуацией.

– Подумать только, девушка беременна. – Леди Джейн не сводила глаз с выпуклого живота преступницы.

– Так вот, бедняжке стало плохо в кебе, не могла бы она воспользоваться вашей, так сказать, дамской комнатой?

– Это просто невероятно. Интересно, у неё будет мальчик или девочка?

– Мне тоже интересно, но сейчас ей надо в одно место.

– А что, если это будут маленькие очаровательные лисята?

– Да, шесть штук в помёте, – громко подала голос Крейзи Лиза. – Можно мне, наконец, в уборную, а?

Хозяйка дома опомнилась, всплеснула белыми руками, и тот же дворецкий сопроводил нас на второй этаж дома, где в левом крыле были расположены специальные комнаты.

– Кабинет графа через коридор налево, – сверившись по листочку бумаги с планом дома, тихо сказала мне лиса. – Заходим в уборную и ждём. Дворецкий должен уйти.

– С чего бы?

– Ха, милый, – презрительно фыркнула она. – Неужели ты думаешь, что эта богачка не предложит мистеру Ренару чашечку чая? Или думаешь, она будет заваривать его сама и сама таскать поднос?

В ту же минуту раздался тревожный звон серебряного колокольчика. Дворецкий мигом бросился по лестнице вниз. Мисс Крейзи победно улыбнулась, хлопнув меня по плечу:

– Пошли, ожерелье просто зовёт меня.

– Но я не хочу быть соучастником преступления.

– Хорошо, посиди тут, я за тобой вернусь.

– Угу, так я и поверил, что вы вернётесь?!

– Тогда не нуди и передвигай лапками побыстрее!

Да, я понимаю, что всего и сразу в жизни не бывает; если мне нужно противоядие, то уж точно не стоит выпускать того, у кого оно есть, из поля зрения. И если для этого придётся некоторое время побыть на криминальной стезе, я уже согласен.

– Не чеши!

О пресвятой электрод Аквинский, когда же всё это кончится?!

Мы быстрым шагом, едва ли не бегом, добрались до кабинета графа Портумберлендского. Вопреки моим робким надеждам, тяжёлые дубовые двери не были заперты.

– Эти богачи так беспечны у себя дома, – нежно мурлыкнула Лизи. – Порой меня это даже умиляет. Осталось найти сейф. Надеюсь, он традиционно спрятан за какой-нибудь картиной.

Ньютон-шестикрылый, я на минуточку даже восхитился её преступной ловкостью. Она, ни секунды не задерживаясь ни на одном месте, деловито осматривала весь кабинет лорда Портумберлендского, проверяя книжный шкаф, ковры, ящики стола, две большие гравюры начала века, наконец, сдвинула вбок овальную картину, изображающую ночь в какой-то гавани, и хлопнула в ладоши: