бывают. В Богемской роще – миль пятьсот отсюда на Север. Рядом с Сан-Франциско… Только, увы, ты и близко туда не подберёшься. Ты же понимаешь, когда такие люди собираются – а там и миллиардеры, и сенаторы, и министры, и, даже, президенты появляются. Так что охрана там – ого-го! – если быть честным, я лично, когда там был – местную охрану особо не разглядел. Нет, понятно, что она была, но кто и сколько – бог весть. Они как-то особенно на глаза не попадались. Впрочем, возможно, это как раз и было лучшим свидетельством их профессионализма…

– Короче, Драган, я тебе советую отпустить своих мёртвых и начать жить дальше. Потому что то, что ты можешь сделать – не только подло, но и может очень сильно подставить всех сербов, а то, что не подло – ты просто сделать не сможешь.

Серб долго сидел, молча пялясь на огоньки внизу. Так долго, что я не выдержал и решил чуть добавить аргументации:

– И, знаешь что – я готов тебе помочь. Дать денег на начало новой жизни. Мне тут один араб наличку приволок в качестве гонорара за новую книгу… так что – возьми. Устройся. Фирму свою открой по отделке. Ты же хороший специалист! Или – вообще начни всё заново. Займись тем, чего раньше никогда не делал. Ранчо себе купи, например…

Короче, вымотал меня это разговор по полной. И при этом я так и не понял – сумел ли я убедить Драгана хоть в чём-то или все мои усилия пропали втуне. Но, как бы там ни было – я сделал всё что мог. И – да, деньги он взял.

А ещё через четыре дня я, всё-таки, умудрился дать в морду. Причём сделал это не просто публично, а вообще в прямом эфире.

Дело в том, что в рамках рекламного утра новой книги который мне, удалось-таки, сократить до минимума (ну ранетый я, блин… и уставший), меня затащили на шоу к «самому эпатажному ведущему Америки». Джинджер заявила, что раз уж ты просишь сократить – то, что осталось, должно пройти громко. Поэтому нас и засунули к Говарду Стерну.

В студии мы появились при полном параде. То есть в байкерских шмотках. Я – в подаренном мне прикиде «Hells angels», а Алёнка в том, что она купила на следующий день после «Байк-пати на Ранчо Кукамонга». То есть в чем мы с ней поехали в тот мексиканский ресторанчик, в котором нас отыскал Драган. В том, что ей подогнали девицы-байкерши она вытерпела только один вечер, так что на следующий день, дождавшись моего пробуждения, загрузив меня в ванную и рассказом про моё поведение, она выяснила, что я собираюсь до отлёта покататься на мотоцикле по окрестностям – и рванула по магазинам. Потому что кататься на мотоцикле в том, что у неё было в данный момент, оказалось совершенно невозможно. Ну так поэтому она и натянула те байкерские тряпки… Так что в студии мы появились этакими крутыми байкерами.

Ведущий оказался худым долговязым типом с лошадиным лицом и шапкой курчавых волос в стиле Владимира Кузьмина. Он встретил нас сидя за столом, над которым на коленчатом подвесе висел массивный серебристый микрофон. Когда мы вошли в студию, он довольно улыбнулся и, не вставая, махнул рукой.

– Добрый день, добрый день… рад, что вы пришли на моё шоу! – но вот взгляд, которым он пялился на нас с Алёнкой, мне не понравился. Потому что он смотрел на нас взглядом… гурмана, которому только что принесли сочный стейк. Два сочный стейка. Причём, взгляд на мою любимую мне не понравился куда сильнее, чем тот, что он бросил на меня. Так что напрягся я сразу.

Хотя началось всё прилично. Он задавал вопросы о нашем детстве, предпочтениях в музыке, одежде, архитектуре, а когда выяснил, что мы с Алёнкой окончили художественную и музыкальную школу, даже сымитировал восторг. И так всё и продолжалось пока Стерн, внезапно, не перешёл к интимным темам…

– Хымпф! – я даже и сам не понял как звезданул этому козлу. А звезданул знатно – микрофон в одну сторону, его курчавая башка, в другую, а тощие ноги в лакированных ботинках взлетели к потолку… А как бы вы отреагировали, если бы вашу жену, в вашем присутствии спросили глотает ли она сперму при минете? Причём, в прямом эфире… Спустя секунду, я оказался рядом с этим уродом и, схватив его за волосы, вздернул вверх и прижал спиной к стене. Н-на! Его морда отлетела в сторону, так что у меня в руках остался только клок волос, а брызги крови заляпали стену.

– Знаешь, урод, даже не понимаю, почему я тебя пока ещё не грохнул, – прорычал я в испуганную рожу с окровавленным ртом, в котором теперь виднелась широкая прореха между зубами, замахиваясь в третий раз. Но тут кто-то напрыгнул мне на спину, а спустя долю секунду повисли и на руках, параллельно оттаскивая меня от курчавого…

Короче, скандал разразился знатный. В Америке, конечно, случалось всякое, но избиение ведущего популярного шоу в прямом эфире – это, всё-таки, нечто явно необычное. Причём, избиение зверское. Практически все главные газеты вышли с портретами замотанного в бинты Говарда Стерна на первой полосе, под снимком которого был целый список полученных им повреждений. Особую пикантность этому списку придавала точно такая же как у меня трещина в челюсти. Вот только я её получил спасая людей, отбив самолёт у террористов и посадив его на воду, а мистер Стерн – трепля языком как помелом и оскорбляя семью человека, которого Президент США признал героем нации. Или для американцев это уже ничего не значит?

Именно этот вопрос я и задал на шоу Опры Унфри, куда меня затащила пришедшая в совершеннейший восторг от всего произошедшего Джинджер Буханан. Под клятвенное обещание, что это будет последнее шоу, в котором я участвую. Ну в этот раз… Опра отработала на все сто, пригласив на своё шоу помимо меня ещё и старшего партнёра той адвокатской фирмы, которая взялась представлять интересы травмированного телеведущего в деле «Стерн против Маркова». Так что свара получилась знатная.

– Да, мистер Финштейн, я знаю, что такое свобода прессы. И я уже не раз выступал на различных шоу и мероприятиях, и при этом не только не нанёс ни одному из ведущих каких-нибудь физических повреждений, но и даже не оскорбил никого из них словом. Хотя не всегда их поведение и