— Что значит этот символ? — спросил он, с трудом ворочая непослушным языком.

— Буквально? — Кристин открыла книгу на закладке и прочла вслух: — Уста. Здесь сказано, что она отвечает за все виды общения, связи и так далее. Не очень-то подробное описание. Впрочем, я усердно занималась, пока ты на меня дулся, и теперь знаю, что следует брать руны парами и смотреть, как они расположены в рисунке. Ансуз сочетается с Оталой, они находятся друг напротив друга. Значит, имеется в виду общение с предками.

— Мы с ними и так общаемся!

— Пожалуйста, дай договорить. Комбинация этих рун также означает «совет».

— Получается, мы спрашиваем совета у предков.

— Правильно.

— У дедушки?

— Ну, если ты не хочешь снова увидеться с Бьорном, тогда у дедушки. — Она закрыла книгу. — Вообще-то я не знаю, есть ли у тебя выбор. Ты контролируешь события, когда выпадаешь в другой мир?

Скай отрицательно помотал головой. Сигурд уверял, что можно научиться управлять своим двойником. Но пока что Скай ощущал себя участником школьной постановки, на которого прикрикивает учитель, возомнивший себя режиссером на Бродвее или в Уэст-Энде: «Левее! Правее! Повторить реплику!» От самого Ская ничего не зависит, разве что он может выйти из игры. Но что тогда? Всю жизнь бегать от драугов? Ждать, пока в нем опять проснется медведь? Сейчас есть таблетки даже для эпилептиков. А какая пилюля успокоит берсерка?

Уверенность Кристин заразила его. Сигурд намекал на голос крови, на семейные тайны. Наверняка он знает больше, чем говорит! Скай понимал, что это лишь половина решения, как в уравнениях математика Ридли: «икс» известно, чему же равно «игрек»? Интересно, зачем деду нужно, чтобы Скай решил пример? Сигурд упоминал о судьбе рода, но не удосужился объяснить, что имеет в виду. Кристин права! Дедушка должен помочь им.

От приступа ярости Ская опять кинуло в жар. Каждый вдох давался с трудом, будто невидимая рука душила его. Он схватился за горло…

Шнурок, стягивавший кисет с сорочкой, перекрутился вокруг шеи. Скай провел по нему пальцами, ослабив тугую петлю, и нащупал твердый комок в кожаном мешочке.

— Что ты сказал?

Кристин склонилась над ним в ореоле солнечного света, пронзавшего сосновые кроны. Копна ее волос сияла, как лучистая корона, переливаясь красными искрами, а лицо тонуло в тени.

— Врата, — прошептал Скай. — Это врата.

Крепко сжимая кисет, он потянулся свободной рукой к рунам и выбрал одну. Только бы не ошибиться! Камень показался Скаю теплым, но ведь все его тело захлестывали волны жара.

Над ним маячило встревоженное лицо сестры, то и дело пропадая из поля зрения.

— Скай, пошли домой! Скай?

— Не могу, — промычал тот, утопая в мягкой хвое.

Силуэт кузины дрожал и расплывался на границе света и тьмы.

— Я позову на помощь.

Кристин поднялась с колен и вдруг оказалась далеко-далеко. Как же он справится без нее?

— Нет! Останься со мной, не уходи! Пожалуйста!

Очертания кузины таяли на глазах. Скай закричал, но не услышал собственного вопля.

— Я падаю… Падаю…

Он провалился во мрак.

Скай очнулся. Колыбель сосновой хвои сменилась твердью скалы, солнечный свет — непроглядной тьмой, а жара — таким холодом, что он и моргнуть не успел, как пот замерз и вонзился в кожу ледяными иглами. Скай поднял голову и сел; потом осторожно встал на ноги. Шаг вперед — и он поскользнулся. Камни градом посыпались с невидимого обрыва и загрохотали далеко внизу. Он едва не отправился следом, но в последний момент схватился за острый выступ.

Тяжело дыша, Скай прижался к утесу. В прошлый раз он тоже не сразу растворился в Бьорне; быть может, это последний проблеск сознания и миг спустя он опять превратится в викинга? Однако ничего не менялось. Он оставался самим собой — вот только где и в каком времени? Скай знал наверняка лишь одно: он замерзает.

Глаза привыкли к мраку, но разглядеть удалось лишь валуны, покрытые ледяной коркой, и заснеженную тропу, на которой он с таким трудом удержался. Зато все остальные чувства обострились: Скай ежился от ветра, хлеставшего по обнаженной коже, вдыхал соленый воздух, слышал, как волны разбиваются о скалы. Должно быть, он стоит на прибрежном утесе. Узкая дорожка круто поднималась к вершине.

Скай прикинул, куда лучше пойти. Внизу сердито шумело море. Наверху больше шансов найти укрытие или даже людей.

Он двинулся, опираясь о каменную стену и пряча лицо от метели. Неизвестно, куда выведет эта тропа, но оставаться здесь нельзя. Удастся ли ему когда-нибудь снова согреться? Скай пожалел, что снял в лесу пальто.

Путь оказался недолгим, однако мороз успел пересчитать ему все косточки. Ступни превратились в ледышки, но он упрямо переставлял их, цепляясь за скалу онемевшими пальцами. Вдруг ветер подул сильнее, едва не сбив с ног. Скай почувствовал, что перед ним открытое пространство; внезапно опора исчезла и он потерял равновесие. Упав на четвереньки, Скай вгляделся во тьму. Сначала показалось, что он ослеп, но нет — впереди слабо мерцал огонек. Ощутив внезапный прилив сил, Скай поспешил к источнику света, шатаясь и вытягивая перед собой ладони.

Он ожидал, что снова ударится о камень, и растерялся, нащупав пушистый мех. Шкуры, служившие занавесом, раздвинулись, и Скай влетел в пещеру навстречу свету и теплу. Навстречу Сигурду.

Дед сидел перед огромным котлом; увидев внука, он встал, раскинул руки в приветственном жесте и подал накидку из норочьих хвостов. Сделав еще пару неверных шагов, Скай облегченно рухнул на пол, хватаясь за Сигурда.

— Тише, мой мальчик, — прошептал тот, усаживаясь на свое место.

Казалось, прошла вечность, прежде чем дрожь отпустила, а сердце перестало бешено колотиться. Мало-помалу к Скаю возвращалась способность соображать. Дед опустил в котел рог и поднес к губам внука обжигающий напиток. Отпив глоток, тот моментально согрелся. Во рту остался вкус пряных трав и сладкого вина. Зелье ударило Скаю в голову, его потянуло в сон.

— Что ты ищешь, Скай? — разбудил его голос деда.

Юноша сел, сбросив меховую накидку: костер наполнял пещеру жаром. Ему захотелось во что бы то ни стало заглянуть Сигурду в лицо. Он все еще сжимал в ладони руну Ансуз. Положив ее на пол рядом с котлом, Скай поднял глаза на деда.

— Ответы на вопросы.

— Разве я не сказал, что разгадку хранит рунный рисунок? Неужели ты завершил его?

— Нет. Я не уверен, что хочу идти дальше.

Глаза старика сверкнули.

— Неважно, чего ты хочешь. Это твой удел, твоя участь.

— Нет! Я забуду про руны и вернусь к обычной жизни.

— Обычной? — рассмеялся Сигурд. — Твоей жизни не суждено быть обычной, рожденный в сорочке. Особенно после встречи с двойником…