– Андрэ! – ведьма бросилась за ним, мигом забыв про деда.

Который, непонимающе поморгав, развернулся и побрел обратно, пить кипяток с сахаром.

– Старик видел их, – прорычал Андрей в ответ на ее немой вопрос, – совсем недавно. Потом ходил, проверял… В одном месте копали. Привезли тело, уехали пустые.

Инга поймала его пальцы и крепко сжала. Руки в Андрея оказались просто ледяными наощупь.

– Что ты хочешь сейчас?

И услышала едва различимый шепот:

– Я хочу увидеть ее… только увидеть.

Острая, едва переносимая боль хлестнула Ингу. Это был всего лишь отголосок того, что испытывал Андрей.

…Растревоженную могилу нашли быстро. Наверное, Андрей попросту смог прочитать дорогу к ней в мыслях сторожа – Инга не стала уточнять. Ведьмак опустился на колени перед свежим холмиком, застыл на мгновение, резко развел в стороны руки… И жирный чернозем хлынул прочь, смываемый волшбой, обнажая чьи-то старые белые кости. В сыром воздухе начали тихо потрескивать электрические разряды.

– Черт, – в сердцах сказала Инга.

Ей и в голову никогда не приходило, что Андрей способен на такое. Только подумать, а что еще может скрывать этот ведьмак? Ну, исключая ту особенность своего организма, о которой Инга уже знала? Она поежилась. Сто двадцать лет – не шутка, и кто знает, кто знает… А вдруг она, Инга, сама ввязалась в чересчур опасную игру?

«Ну конечно!» – она в сердцах обругала себя идиоткой, – «конечно, в опасную. Судя по моему радужному будущему!»

В потемках лицо Андрея стало похожим на расплывчатое блеклое пятно. Но – он улыбался.

– Ее здесь нет, – прошептал он, – здесь вообще никого нет. Они кого-то клали сюда, но… Я не чувствую, чтобы это был человек!

Инга промолчала. Проклятые игры инквизиции! Судя по всему, Валерия Ведова все еще была жива. А это означало, что видения самой Инги грозили стать действительностью.

Рассвет нового дня застал меня в нежно-лиловой спальне инквизитора. С вечера я пыталась лечь у себя, вежливо пожелала Эрику спокойной ночи – и удалилась. Где-то с час ворочалась без сна, с головой прячась под одеяло и вздрагивая от малейшего шороха. Стоило закрыть глаза, как – привет! – перед мысленным взором вспучивалось охряное нечто, сердце подскакивало, как крышка на кипящем чайнике, а тело вновь и вновь погружалось в ледяную полынью кошмара, животного и необоримого.

Потом я сдалась. И, как была, в пижаме с утятами, босиком пошлепала к Эрику. Он мог думать все, что заблагорассудится, делать все, что пожелает, но только – «только не оставляй меня одну». Глупые страхи, которые никак не прогнать усилием воли, и столь же глупый вопрос, который так и остался без ответа. Как я дальше-то буду?

Чувствуя, как горят щеки, я постучала костяшками о дверной косяк. Мгновение тишины – и в коридор вышел Эрик, в зеленой футболке и старых-престарых джинсах. Андрей… Мой Андрей тоже любил зеленый цвет. Правда, не ярко-травяной, а оттенок серебристой ели, который удивительно гармонировал с его глазами.

– Извини, – буркнула я, будучи не в силах смотреть ему в лицо, – можно я… к тебе?

Он ничего не сказал, только бровь приподнял, а затем молча развернулся и пошел внутрь, оставив дверь приоткрытой.

Светился монитор, рядом с клавиатурой белела фарфоровая чашечка. Пахло кофе. Эрик нацепил на нос очки, кивнул мне:

– Ложись и спи.

А затем сел в кресло и уткнулся в монитор, как будто меня рядом и не было.

– Что ты делаешь? – робко поинтересовалась я и тут же мысленно отругала себя за глупость. Ну какое тебе, собственно, дело до того, чем занят этот человек?

– Много дел накопилось, – в голосе Эрика прозвучала усталость, – спи. Я буду здесь.

В спальне витали ароматы кофе, мяты и роз. Не переставая, клацали нажимаемые Эриком клавиши. Я опустила тяжелую голову на подушку, укрылась одеялом, долго-долго всматривалась в око монитора – и как-то незаметно провалилась в сон. Без сновидений.

А на рассвете меня разбудило все то же бодрое пощелкивание клавиш. Судя по всему, Эрик и не ложился.

– Что, проснулась? – он даже не обернулся, но голос звучал куда бодрее, чем накануне, – давай, поднимайся-умывайся-одевайся. Можешь считать, что это первое утро новой жизни. Я начну твое образование в области ведовства.

Вот так. Эрик сказал – значит, так тому и быть. Но как же… С еще не сформировавшимся Даром? Ведь Андрей говорил…

И я несмело высказала свои сомнения вслух. Эрик презрительно фыркнул.

– Лера, не стоит воспринимать всерьез сказанное твоими «вольными» друзьями. Поверь, у меня накопился значительный опыт по образованию законопослушных новичков… И, в конце концов, тебе стоит изложить основные принципы ведовства, всех слонов, на которых покоится твердь земная…

– Твердь? – я моргнула.

– Ну, это я образно выразился. На самом деле тебе бы знать, что к чему – и вовсе необязательно ждать, пока окончательно оформится знак ведьмы.

– Э-э?

– Вот видишь, – он крутнулся в кресле, снял очки, покачал головой. После бессонной ночи Эрик имел взъерошенный вид трудяги-программиста; джинсы и мятая футболка дополняли образ. – Андрей многое от тебя утаил, да? А, может, и сам не знал. Ну что такое ведьмак ста двадцати лет? Если, конечно, он ничего не скрывает…

– А как же поиски убийцы?

– Три дня ничего не решат, Лера. В конце концов, тебе следует уметь защитить себя… Твоя задача – дожить до вашей, гхм, заключительной встречи.

* * *

И пошло-поехало. Но куда же без теории? И, в конце концов, как же без истории?!!

Эрик, как поживший немало колдун, начал с последней. Само собой, с истории инквизиции, а излагал он ее с «изнанки», с ведовской точки зрения. Я такого и в страшном сне представить не могла.

Как там… в библии? Вначале было слово?.. Впрочем, неважно.

Для истории инквизиции вначале было предательство.

Нет, конечно же, вовсе не предательство положило начало всему роду ведьм и колдунов – до сего прискорбного инцидента жили они себе поживали и бед почти не знали. Лечили хворых, общались с призраками, пользовались услугами мелких демонов… Кстати, по словам Эрика, за много тысяч лет так никто и не определился толком с всем их разнообразием: периодически рождался на свет тот или иной «ученый муж своей эпохи», который придумывал новую классификацию демонических сущностей. Для древних ассирийцев демоны были богами, а в средневековой Европе демонами стали падшие ангелы, и даже было рассчитано их точное количество – естественно, не соответствующее действительности.

Сам Эрик, открещиваясь от классификации Альфонса де Спины, туманно называл демонов «сущностями». Мол, находятся они рядом с нами, стоит только позвать. Но, естественно, далеко не у каждого хватает храбрости и возможностей Дара это сделать.