Поток бойцов разбился на отдельные ручейки, но скорости не сбавлял. В узких проходах между горящими танками я думал только о том, чтобы не споткнуться о чей-нибудь труп – меня бы просто втоптали в землю тяжелыми армейскими ботинками.

– Пси, направо!

Не раздумывая, я вильнул в сторону, стараясь не потерять из виду спины телохранителей. Мы вбежали в темный ангар, уже заполнившийся чадом, поднялись по грохочущей лестнице на плоскую крышу. Здесь расположилась Моралес со своими офицерами – с этой точки поле боя было как на ладони. Короткий бросок, и щиты установлены у самого края. Я прилип к смотровой щели, молясь, чтобы ее не выбрал мишенью какой-нибудь механизированный снайпер Доминиона.

Картина открывалась зловещая. Внизу, в месте прорыва, внешняя стена была разрушена. Что происходило за пределами базы, понять было нельзя из-за густых клубов черного дыма – туда непрерывно били вертолеты. По нашу сторону все пространство вокруг пролома было заполнено горевшей техникой. Землю между остановившимися танками усеивали обломки самодвижущихся турелей, доминаторов, тела людей и синтетиков – серьезные потери были с обеих сторон. Огонь с воздуха отсекал подходящие части Доминиона, но даже с теми, кто успел прорваться, справиться пока не удавалось.

Вспоминая уроки Джоза, я пытался сквозь дым опознать модели доминионовской армии. Паукообразные бронированные арахниды и термиты неумолимо продвигались вперед, ловко обходя препятствия. В раскаленном воздухе над ними, как мухи над падалью, сновали юркие роботы-техники. Они то падали вниз, чтобы прилепиться к израненным телам многоногих соратников, то, завершив ремонт, снова взмывали в воздух. Наступление поддерживала пехота – синтетики, штурмовавшие подбитые «Мамонты», чтобы вести огонь с дымящихся башен.

Люди отступали, пытаясь выбраться из огненной западни, где становились легкой добычей. В узких проходах их расстреливали и кромсали лезвиями передних лап арахниды, сверху поливали энергетическими разрядами синтетики. Подошедшие части легионеров выстраивали новую линию обороны за пределами танкового кладбища, но внутрь не заходили, прячась за стальными и энергетическими щитами. «Мамонты» тоже не могли двигаться вперед или бить прямой наводкой через завалы техники и только сердито урчали незаглушенными двигателями.

В багровом полумраке метались юркие силуэты «ассасинов» – тех самых, кому в лабораториях Легиона глаза заменили сенсорами, увеличивающими обзор почти до трехсот шестидесяти градусов. Все замечающие и неумолимые, они пытались выбить синтетиков с господствующих высот. Они рубили их в ближнем бою клинками и сбрасывали вниз – в дым и огонь. Все это было похоже на средневековые изображения преисподней, только грешников здесь было не отличить от демонов.

– Что, пси, в штаны еще не наложил? Сам готов поучаствовать? – Хрипловатый голос Моралес раздался над самым ухом. Она и не думала пригибаться, завороженно смотря вниз. Единственный зрачок расширен, язык лихорадочно облизывает пересохшие губы. Казалось, только командирский долг удерживал ее от того, чтобы не спрыгнуть с крыши в самую гущу боя и не начать рубить своим клинком направо и налево.

– Я постараюсь… попробую. – При этом я вообще не представлял, как смогу сейчас настроиться, когда раскаленный бич уже дотянулся до моего щита. Сталь дергалась в такт ударам и жалобно стонала от перегрева. Я почувствовал, как горит плечо – какой-то из зарядов добрался до тела. Скоро это стало похоже на огненный дождь, зарядивший по жестяной крыше. Снизу кто-то явно пристрелялся.

У самого края остались только мы, Моралес и несколько снайперов, похожих на бесформенные кучи хлама в своих маскировочных плащах. Они хладнокровно вели огонь с колена и были почти неподвижны, только водили стволами в поисках цели и вздрагивали после каждого выстрела. Ближайшего к нам тряхануло слишком сильно, и сразу стало понятно, что дело не в отдаче. Он запрокинулся, потеряв равновесие, на мгновение замер, словно раздумывая, не прилечь ли передохнуть, а потом безвольно завалился назад. Капюшон слетел, защитная маска съехала, лицо было обожжено. И все равно я смог понять, что это была женщина. Моралес тут же взорвалась: «Где медики?! Почему здесь нет медиков?»

Тело оттащили в сторону, остальные снайперы даже не повернули голов. Очередной вертолет пронесся над самой крышей, тарахтя из бортовых пулеметов и осыпая нас звонким дождем горячих гильз. Моралес подхватила винтовку убитой и, матерясь по-испански, выпустила несколько пуль по мечущимся в дыму фигурам.

– «Тиран»! «Тиран»! – Один из снайперов выбросил руку из-под своего плаща, указывая вниз. Стальная туша вышагивала на массивных лапах, возвышаясь над застывшими танками. Тот самый гигант из моего предсмертного бреда. Трассеры бились о его непрошибаемую шкуру и беспомощно отлетали, не причиняя ни малейшего вреда. Более крупный калибр пробивал броню, но «Тирана» сопровождал рой роботов-ремонтников, снующих в воздухе. Они неутомимо пикировали на дымящие отверстия и заделывали раны. Даже Моралес присела на одно колено, словно из уважения к такому достойному противнику.

– Давай, пси, твой выход! Включай башку – попробуй его остановить!

Я скрючился за щитом, буквально шкурой чувствуя каждое попадание, и закрыл глаза. Гигантского доминатора я нашел быстро – он выделялся размером и интенсивностью светящегося пятна. Я пытался вспомнить, что делал тогда, агонизируя в пустыне. Попробовал напрячь пси-зрение, сконцентрироваться изо всех сил и максимально приблизить цель.

Теперь я снова мог различить горящие значки, бегущие по переплетающимся венам. Никакой рациональной системы в них для меня не было – я опять полагался только на непонятно откуда взявшуюся интуицию. На мгновение почему-то вспомнился ночной кошмар с непрерывным бормотанием. У него было что-то общее с этой мешаниной движущихся значков, но что именно, я понять не мог. И сейчас не время было отвлекаться…

Я занялся значками, как будто играл в новую игру с множеством мастей. По каким-то неведомым мне правилам я умудрялся бить их, заставляя замирать на месте, как перевернутые карты на столе. Я выигрывал! Резвое движение значков замедлилось, я пережал главную вену, и доминатор застыл на месте. Световое пятно разбухало и темнело, еще немного – и оно взорвалось, расплескиваясь во все стороны.

Я открыл глаза и прижался к своей амбразуре: гигантская тварь качалась на своих лапах, как пьяная, а потом медленно завалилась на бок со скрежетом, который слышно было даже сквозь грохот стрельбы. Получилось. У меня получилось!

#

– Спускайте его вниз! Живее, живее, сейчас здесь будет жарко! Займите позицию на первом этаже – ждите, когда вас вытащат!

Я трясся на могучем плече одного из «подавителей»: кажется, я на несколько минут потерял сознание от напряжения, и теперь он тащил меня по грохочущей лестнице. Внизу было темно, почти все небольшие окна у потолка были загорожены штабелями каких-то коробок. Через открытые двери было видно, как снаружи короткими перебежками движется через дым отряд легионской пехоты.

«Подавители» установили щиты у входа и взяли на изготовку дробовики, держа улицу под контролем. Пошатываясь, я отошел в угол и присел. Стянул с плеча тяжелый автомат и положил у стены. Потом прислонился к ней сам и бессильно сполз вниз. Я чувствовал себя совершенно изможденным, как будто только что сделал многочасовой марш-бросок через пустыню. Не было никаких сил шевелиться – оставалось просто прикрыть глаза и ждать.