Вряд ли малолетний император успеет обзавестись наследником.

Элспет боялась, что после сегодняшней выходки Лотарю грозит опасность. Регент иногда действовал необдуманно и сгоряча. Убивать Лотаря ему было невыгодно: Катрин любила эрцгерцога Хиландельского еще меньше, чем брат. А ей-то как раз уже не нужно было дожидаться совершеннолетия.

Она могла бы сделаться настоящим кошмаром для партии эрцгерцога.

Если только не рассорилась бы с Феррисом Ренфрау.

Катрин не любила Ренфрау, а как тот относился к сестре, Элспет не знала. Феррис редко показывал свои чувства.

Иногда Элспет казалось, что Ренфрау подобен самой Ночи – такая же неизбывная сила природы, которую необходимо учитывать в любой стратегии.

Возможно, Феррис Ренфрау был самым могущественным человеком в Граальской Империи.

Но где он был сейчас, никто не знал.

Элспет Идж сверлила взглядом затылок эрцгерцога, всем сердцем желая, чтобы старик упал замертво.

Но, как часто бывает в жизни, объект ее ненависти подчиниться воле принцессы не пожелал.

Жизнь редко потакает нашим желаниям.

Император разрешил сестрам удалиться и велел немедленно отбыть в свои новые владения. Каждой он отдал в качестве сопровождения небольшой отряд браунскнехтов – императорских телохранителей. Элспет возблагодарила Господа за этот небольшой подарок.

Ее отрядом командовал Альгрес Дриер – долгое время он был приближен к Йоханнесу, и Элспет его хорошо знала. Ганзель не только доверял Дриеру свою жизнь, но и часто поручал особые задания, на которые не хватило бы умения Феррису Ренфрау. Дриер знал Племенцу как свои пять пальцев.

Но, даже имея такого провожатого, Элспет по-прежнему жалела, что не может посоветоваться с Ренфрау. Он бы вернул ей утраченные храбрость и уверенность.

Элспет хотела было поговорить с Катрин, когда они вернулись в свои покои, но сестра разговаривать не пожелала. Катрин изменилась. Больше она не была Элспет другом.

Катрин боялась.

Теперь она была всего в шаге от престола Граальской Империи. И оказалась в самом центре разраставшихся интриг. Все жаждали управлять ею. Она никому не доверяла, даже младшей сестренке, которая в один прекрасный день, возможно, возжелает занять ее место.

Куда же, ну куда же запропастился Феррис Ренфрау? Ведь дочери Йоханнеса Черные Сапоги так отчаянно в нем нуждались.

Ветра отчаяния

Из Карон-анде-Лета брат Свечка отправился вместе с графом Реймоном Гаритом в Антье. У него просто не было выбора. Граф с подозрением относился к совершенному, да и к мейсалянам в целом, хотя в его собственном семействе были ищущие свет. Но граф воевал не ради веры, он просто был ярым коннекским националистом и отказывался терпеть бесчинства иноземцев на своей родной земле.

Решительность графа Реймона передалась и жителям Антье. В городе кипела жизнь, он процветал и не собирался сдаваться, несмотря на все те беды, которые учинила в нем горстка развращенных бротских епископов и две вражеские армии. Здесь успели восстановить бо́льшую часть разрушений, которые появились после той самой неудачной для Антье осады. Но собор восстанавливать не стали – на его месте так и лежала груда обугленных обломков, под которыми покоились тела невинно убиенных женщин, детей и стариков. Гарит объявил, что собор этот станет памятником, «окропленным кровью тех, кого патриарх-узурпатор почитал своею паствой и погубил».

Учиненная в Антье резня подорвала доверие коннектенцев к церкви на многие последующие века.

По-настоящему понимали, какие глубокие шрамы оставила она на душах уцелевших, только те, кто сам здесь побывал.

Страшные события выжгли свой черный след в их сердцах, и в особенности в сердце графа Реймона, ведь именно он не сумел предотвратить катастрофу.

В Коннеке его очень многие поддерживали.

Герцог же Тормонд никак не мог понять, как изменила тьма дух жителей Антье.

– Я знаю Тормонда с детства, – сказал брат Свечка. – Он не дурной человек и хочет блага. Просто герцог потерял связь с повседневной жизнью, несмотря на старания советников и свои возможности.

Брат Свечка и сам оказывался в числе таких советников, когда попадал в Каурен.

– Он глупец, – отрезал граф Реймон. – Быть может, он хочет блага столь же сильно, как сам Аарон Чалдарянский, но Тормонд слепец и глупец.

Обсуждать герцога они принялись после того, как граф получил от своего сюзерена письмо с повелением явиться пред очи герцога и отчитаться за свое дурное поведение. На Гарита жаловались Безупречный V и Моркант Фарфог, епископ Странга.

Брат Свечка не стал спорить.

– Иногда Тормонд действительно ведет себя так, будто у него на глазах колдовская пелена.

– Похоже на то. Никуда я не поеду. Хочет меня видеть – пусть посылает Данна арестовать меня. Сам я с места не сдвинусь.

Сэр Эарделей Данн, военачальник герцога, когда-то бежал из Сантерина, а потом остался в Коннеке, хотя после последних изменений, связанных с порядком престолонаследия, мог и вернуться на родину.

– Вы уверены, граф?

Брат Свечка имел в виду неповиновение сюзерену, но Реймон понял его по-своему:

– Вы правы. Мне нужно объезжать Коннек. Шпион в Салпено сказал, что Анна Менандская снова набирает войска, чтобы вторгнуться к нам. Ее пока мало кто поддерживает. Но только пока. Поскольку в Салпено воцарилась неразбериха, на их границы наседает Сантерин. Дворяне вынуждены защищать свои собственные города и за́мки, у них нет времени на разграбление наших.

Монах кивнул. Он сам был в Арнгенде прошлой весной и уцелел только потому, что местные мейсаляне предупреждали его каждый раз, когда церковь посылала своих людей арестовать совершенного.

– Ваша правда. А еще там до сих пор отправляют третьих и четвертых сыновей в Святые Земли, а с ними и изрядную часть богатств.

Во время прошлого священного похода чалдаряне основали на отвоеванной в Святых Землях территории с полдюжины небольших королевств, и этим королевствам постоянно требовались деньги и люди, ведь созданы они были искусственно, а со всех сторон на них постоянно наседали праманские каифаты.

В Арнгенде священные походы считались чем-то вроде святой обязанности. В некое подобие паломничества – повоевать в Святых Землях – раз в жизни отправлялись многие рыцари и дворяне из разных чалдарянских государств, но арнгендцы частенько уезжали туда насовсем.

– Юноша, нужно мыслить, учитывая долгосрочную перспективу. – Брат Свечка был стар, его мнение уважали, и выслушать граф его выслушает, но вот услышит ли? – Подумайте, какие последствия может возыметь ваш отказ явиться к герцогу для вас и для Антье как завтра, так и спустя долгое время. Давайте просто проделаем незамысловатое мысленное упражнение – скажите, чем это может обернуться?