– И вообще, если все позабыли про это глупое проклятие, то ты откуда все знаешь?

– Потому что в нас течет кровь тех трех ведьм.

– Ну, теперь-то ты точно выдумываешь, – заявила Лорен, ощущая, как подступают горячие слезы. Зачем ее любимая бабуля так с ней поступает? – Ты смеешься надо мной? Думаешь, я дура?

Бабушка выглядела ошарашенной:

– Нет, Лорен, я бы никогда…

– Ты только что сказала, что их было три, всегда только три. Одна бабка, одна мать, одна дочь. И раз в твоей истории все умерли, в том числе нерожденный ребенок дочери, мы не можем быть их родней. Твоя история – хрень, – Лорен схватилась ладонью за рот. Она ругалась только про себя или при Миранде, но никогда не при взрослых.

– Так и есть, – спокойно проговорила бабушка, игнорируя грубость. – Так я и сказала. А чего я не упомянула, так это что у старшей из первых трех ведьм – самых первых, что тут поселились, – была сестра, которая с ними не переехала. Она и ее дети остались жить в своем маленьком городке, притворяясь, будто в них нет магии. Но когда последние три ведьмы умерли, один из ее потомков переехал сюда. Это была моя прабабка.

– Как удобно. Неожиданно объявилась магическая сестра и ее дети, так что в конце истории род не оборвался.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, я предупреждала.

– Не верю, – отрезала Лорен и двинулась к выходу. – Я домой.

– Я думала, ты не похожа на свою мать.

Ни одно другое слово не смогло бы заставить Лорен мгновенно застыть на месте. Она не была как мама – придирчивой, зашоренной, вечно несчастной.

– Я и не похожа на мать. Совсем не похожа.

– Тогда расскажи про виде́ния.

– Откуда ты?.. – почти вырвалось у Лорен, но она решила ни в чем не признаваться. Это было нелегко – она всем делилась с бабушкой. Девочка всегда ощущала, что может рассказать ей все. Но если та планирует так себя вести, то странное виде́ние ее не касается.

– Как это связано с твоей историей, с якобы убитыми девочками?

Бабушка раздраженно выдохнула:

– Если ты из рода ведьм – а ты из рода ведьм, что бы ты сейчас ни думала, – то ты уже достигла возраста, когда сила начнет себя проявлять. Обычно это начинается в период полового созревания.

«Тогда почему Дэвид тоже обо всем знает?» – подумала Лорен. Он же даже в школу не пошел. Лорен еще сама до конца не поняла, что произошло с ней вчера, а теперь бабушка заявляет, что она ведьма или типа того.

Магии не бывает. Действительно, что-то странное произошло с ней и Дэвидом, но это же не значило, что они могут колдовать и все такое. И уж точно Лорен не верила в проклятия.

– Даже если бы я и верила, что мы из какого-то магического рода – а я не верю, даже говорить смешно, – ты все равно не докажешь, что это как-то связано с кучей мертвых девочек. Нет никаких мертвых девочек. Тут давно бы уже никто не жил, если бы это оказалось правдой.

– В истории же ясно сказано: никто не может покинуть Смитс Холлоу. Только уехать ненадолго. Но все всегда возвращаются. Потому что это тоже часть проклятия. Монстру нужно мясо для кормежки, и три ведьмы гарантировали, что его всегда будет вдоволь. И мертвые девочки существуют. Много их, очень много. Одна каждый год, и единственная, кто о них помнит, – это я. Точнее я и еще один человек.

– Почему только ты? – спросила Лорен, отыскав логическую несостыковку в словах бабушки. – Почему не мама или я? Мы же родня.

– Твоя мама слишком приземленная, – твердо сказала бабушка. – Если в ней и есть магия, то Карен запрятала ее так глубоко, что способностям никогда не вырваться наружу. Она любит закрыть глаза и притвориться, что того, что она не хочет видеть, просто не существует. Конечно, она игнорирует смерть девочек, как игнорирует и все остальное, что ее не устраивает. А ты… что ж, теперь, когда ты знаешь, что происходит, тебе будет легко про них вспомнить. Слишком легко.

Бабушка вздохнула, и этот вздох был исполнен такого горя, что Лорен не могла сопротивляться. Она практически подошла к бабушке, чтобы обнять. И почти сказала: «Давай забудем об этом всем» и «Я люблю тебя, бабуля».

Но тогда бабушка произнесла непростительные слова:

– Но в прошлом году девочки не было. Но должна была быть. Только твой отец пошел вместо тебя.

Миранда уже в миллиардный раз обошла дерево-призрак, посмотрела на часы и поняла, что последний раз проверяла время всего тридцать секунд назад. Где Лорен? Она никогда так не опаздывает.

Может, ее мама еще не вернулась.

Но если так, то почему она не позвонила заранее? Они назначили время. Договорились.

А ведь Миранду просто разорвет, если она не расскажет кому-нибудь о Нем. Конечно, она не могла назвать Лорен Его настоящее имя, потому что Он технически был взрослым и если кто-то узнает о Нем и Миранде, то у Него будет куча проблем – она же малолетка.

Хотя вчера все равно ничего не произошло. Но девушка знала, что скоро что-то произойдет, это было совершенно очевидно из того, как Он смотрел на нее, как коснулся ее плеча, когда она выходила из Его машины, как посоветовал быть осторожной. Она ощущала, как Он провожает ее взглядом до самой входной двери.

И Он выглядел настолько привлекательнее Тада, был настолько лучше. Миранда знала, что Он бы точно никогда не бросил ее на фудкорте торгового центра ради какой-то шалавы в неоновом топике.

Девушка еще раз взглянула на часы. Час тридцать. Сколько еще подождать? Ситуация начинала ее бесить. Вчера Лорен просто свалила из «Автоматов мечты», не сказав ни слова, и выставила Миранду дурой перед Тадом и Билли. Хотя не в Таде и Билли было дело, а в принципе. Нельзя просто уйти без объяснений и бросить лучшую подругу.

Может, стоит оставить Тада как запасной вариант? Ведь Он не сможет возить меня в школу на своей машине, а я не хочу весь следующий год кататься на отстойном школьном автобусе. А поскольку нам придется держать отношения в тайне, параллельно я смогу притворяться и девушкой Тада.

Миранда была уверена, что Он поймет. Такие ситуации были обычным делом во взрослых отношениях: один публичный любовник, и один – тайный.

«Но вы еще не в отношениях, – сказала она себе. – Не беги впереди паровоза».

Но они точно будут в отношениях. Он лишит Миранду ее многострадальной девственности. Она знала. Знала.

Уверена, Он целуется лучше Тада. Тад присосался к ее лицу, как щупальце осьминога, но она пыталась убедить себя, что это все ради «Камаро». Но Он, наверное, целуется здорово. Он не будет груб.

В лесу за спиной раздался шорох. Наконец-то.

– Лорен, ты где про… О, это ты. Ты что тут делаешь?