Я, честно говоря, малость даже струхнул, такой у неё в этот момент кровожадный взгляд был. Подумал, мало ли, решит отомстить за все обиды, жахнет по черепушке, и выбросит зомбакам на завтрак. Но нет, повертела, махнула пару раз, а потом так мило на меня глянула, и говорит сладеньким, просто медовым голоском:

– Антон, можно, я этот ножик себе заберу? А то ведь, если бы вчера я была вооружена хотя бы этим, то могла бы и отбиться. Нож, конечно, не меч, но тоже оружие.

А я на неё смотрю, думаю, какое счастье, что я её вчера до медкапсулы дотащил, не испугался превращения.

– А ты умеешь махать мечом? – спрашиваю.

– Фехтовать. Это называется «фехтование». В моей школе это был обязательный предмет.

– А, ну да.

Вот, блин, затупил. Ведь знал же это слово! Ладно, зато сваяю ей самый красивый мечик, пусть девочка порадуется.

– Ладно, пока возьми, – говорю. – Но, если то, что я тебе в подарок сделаю, понравится, то отдашь мачете назад.

– Хм, мачете…

Она, явно, никогда этого названия раньше не слышала. Ну, и ладно. Развернулся я к клаве и начал удалённый файлик с мечом восстанавливать. Кто ж знал, что он пригодится. И да, надо бы клинок облегчить максимально. А то девочка всё-таки.

Получилось в итоге очень красиво, хоть и на казачью шашку больше смахивало. Во всяком случае, толщины этой, мечной, или как там правильно, у клинка не было. Но зато заточка обоюдоострая, конец специальный, тыкальный, ну и гарда красивая. А толщина… да ну её. С таким металлом, как у бронеплиты, можно вообще его до уровня фольги состругивать, и всё равно прочно будет и не затупится.

Я даже сам с удовольствием получившийся меч туда-сюда в руке повертел, на манер джигитовки, но потом, правда, испугался – как бы не оттяпать себе что-нибудь.

А Тавадиэль где-то опять на улице бегает. Только бы зомбаков снова не привела. Хотя, теперь можно – с маневровым я уже управляюсь как повар с картошкой, даже искин, уверен, ни слова не скажет. Арбалет опять же, попробовать надо. Ну, и мачете.

Но для этого девушку сначала следует найти, предложить ей более, так сказать, благородное оружие, а тесак обратно забрать. Или хрен с ним уже, пусть дроиды новый выкуют?

Короче, за борт я вышел вооружённый до зубов – за ремнём мачете, в одной руке арбалет, в другой – меч. А ушастой-то и нет нигде. И куда она опять делась?

– Санир, ты не в курсе, где наша аграфка? – спрашиваю.

– Час назад она ушла вперёд по улице. С тех пор больше в пределах видимости не появлялась.

Блин! Ну не дура? Вот чего она туда в одного-то попёрлась, с несчастным ножичком. Надо было и ей тоже арбалет сварганить, но уже не из чего. Готовых пружин таких больше не осталось, а из проволоки гнуть – в них вообще мощи не будет. И что мне теперь делать?

Что делать? Идти, искать. Хотел я скаф надеть, но потом подумал, что уж в нём я по-любому никого не найду. Он громоздкий как рояль, и перчатки неудобные. Так что пошёл почти как был, только ещё плазменную горелку прихватил на всякий случай. Оглянулся, рукой Герасиму помахал на прощание, и захрустел ботинками по обломкам кирпичей. А вокруг дома, хоть и заброшенные, но чувствуется в них какая-то былая мощь и красота. Явно люди здесь жили культурные. Ну, может и не люди, но всё равно разумные.

Иду я по улице, можно сказать, гуляю. Почему? Да потому что очень на родной город похоже. Пусть там зомбаки где-то бродят, да и обвалилось вокруг много что, а всё равно, такое ощущение, что по какому-то постапокалиптическому Питеру путешествую.

И дома трёх-четырёхэтажные, штукатуренные и с арабесками на стенах, даже если и обрушенные, очень Землю напоминают. И брусчатка какая-то родная, даже просто, смотрю на дорогу, и понимаю, не бордюр по краю проложен, а самый, что ни на есть, поребрик!

Поэтому иду не спеша, хоть вроде, как и ищу свою ушастую беглянку. Ясно же, если где что случится, я в этой мёртвой тишине тут же или крик услышу, или другой какой шум. Да и зомбей на улицах не видно-не слышно. То ли спят, то ли никто не потревожил, вот и не высовываются из своих гнёзд, или где там они живут, в норах что ли? Я даже не выдержал, зашёл в один целый парадняк, посмотрел. Норм всё. Колонны, как у нас в доме Зингера, тоже всё зелёненькое. И лестница такая широкая, круглая. Одно удовольствие.

Если бы ещё деревца всякие сквозь брусчатку не росли и травы на крышах не было, совсем хорошо. Поднялся я в бельэтаж, зашёл сквозь дыру вместо двери в квартиру. Так, просто посмотреть, то же самое здесь, что и у меня дома – такие же узкие тёмные коридоры на десять комнат, или наоборот, ещё дореволюционная планировка, с размахом.

Ну что сказать? Классно всё. Мне бы дома такую хатёнку, я бы замучился пыль вытирать. Пять огроменных комнат, потолки, правда, не под четыре метра, как у нас, а два с мелочью, но всё равно красиво. Оно и понятно – планетка-то поменьше нашей, значит и потолки надо пониже делать.

А в последней зале… это не комната, это реально целая зала была, хоть в кегли играй. Так вот, там я увидел какие-то то ли мешки, то ли кучу шмоток разбросанную. Поближе подошёл, и тут из этой кучи – опа – башка без ушей поднимается. Глаз один, волос почти нет, бр-р-р! Оскаливает на меня приветственно пасть всего с пятью-шестью зубами, и вдруг резко так вскакивает и ко мне. А следом ещё штук пять таких же.

Это я сейчас так всё запросто и с подробностями рассказываю, а тогда у меня прямо ступор какой-то приключился. Замер, стою, пошевелиться не могу, чувствую только как ноги дрожат. Это уже когда зубы почти перед лицом защёлкали, меня будто в розетку включили. Выхватил я арбалет, а на кнопки не попадаю. Блин!

Развернулся и бежать. А в квартире-то заблудился. Ну не знал я, что там вокруг этой залы все остальные комнаты распложены. В общем, выбежал я снова на тех же зомбаков, только сзади. Вот тут уже не сплоховал. Как зарядил им в, кому в затылок, кому в висок, бошки будто арбузы лопались. Вот реально, как арбузы. Прямо на куски разлетались. Удачно у меня арбалетик получился.

Стою я в этой зале, руки дрожат, ноги ходуном, вокруг, как пять минут назад, кучи дохляков тряпьём валяются. Отдышался, и решил всё-таки на них повнимательнее посмотреть, чтобы, значит, в следующий раз ступор не словить. И вот что меня, скажу я вам, удивило. Нет, что они при жизни обоих полов были, это как раз ожидаемо. И про разные возрасты тоже. Но!

Во-первых, все одной расы – белые европеоиды. А ведь даже когда нас ракообразные в первый день строили, там и азиаты были, причём разные, и даже один мулат. А тут – все, как есть европейцы, насколько можно по остаткам голов судить. Во-вторых, рост. Пока я от них бегал, не обращал внимания. А тут уже в спокойной обстановке, так сказать, глянул – да они не выше китайцев. Дай бог, чтобы метр шестьдесят были. Ну, самый высокий, может, метр семьдесят. Шибздики!