– Вот только трупа нет, – мрачно откликнулась Рита.

Сергей покосился на нее и подумал, что если Женя в ближайшее время не сменит адрес, то труп обязательно появится – Женин. Имея такого последовательного и целеустремленного врага, как эта щуплая девчушка, лучше заранее составить завещание и заготовить посмертное сочинение на тему «Я любил тебя, жизнь, хоть, наверное, это не ново».

Майское солнце решило, что оно уже перевыполнило свою весеннюю норму, после чего устроило себе и москвичам небольшую передышку, скрывшись за белесым пологом облаков.

Но день в столице всегда в разгаре, независимо от погоды. Трещали сотни тысяч кассовых аппаратов, разгружались и вновь загружались продуктовые фуры, бойко переходили из рук в руки рубли и доллары, акции нефтегазовых компаний и копеечная стеклотара, шприцы с наркотиками и билеты в театр. Кто-то приобретал себе счастье, а кто-то продавал остатки совести; одни меняли себе партнеров, имиджи и автомобили, а другие – просто шило на мыло. Но все вместе, поголовно, от первого лица государства до последнего бомжа, москвичи были заняты какими-то своими важными делами, и потому огромный город гудел от перенапряжения.

Пивной бар на Арбате казался надежным оплотом посреди этих житейских бурь. За столом в углу сидели четверо: озабоченный Сергей, его сестра в просохшем платье, присосавшийся к своему бокалу Виталий плюс Рита, жадно поглощавшая двойную порцию картофеля фри с бифштексами.

– Ты в школе учишься? – полюбопытствовал Сергей, дождавшись, когда она оторвется от еды, чтобы глотнуть холодного пивка.

– Какая теперь школа! – отмахнулась Рита. – Во-первых, все равно с выпускными экзаменами я пролетела, а во-вторых, не до учебы мне теперь.

– Двоечница, значит, – прокомментировал Виталий. – Потенциальная второгодница. Славную же мы себе смену вырастили!

– Сначала женилку себе вырасти, а потом уже будешь о следующем поколении беспокоиться, – безмятежно откликнулась Рита.

– Что? – Под носом у оторвавшегося от бокала Виталия образовались усики из пивной пены, которые, впрочем, не придавали ему ни особого мужества, ни солидности.

– Что слышал, – прозвучало в ответ.

– Послушай, братец, – вмешалась Тамара, – с какой такой радости мы должны кормить и поить эту наглую малолетку? Она же тебя чуть не убила.

– «Чуть-чуть» не считается, – парировала Рита, терзая зубами прорезиненный бифштекс. – И потом, я просто спутала его с Женей. Он все понимает и не сердится.

Сергей, удостоившийся небрежного кивка девчушки, возмутился:

– Что я должен понимать? Объясни, по крайней мере, какого черта ты шлялась по Москве с пистолетом? Будь он заряжен, ты бы сейчас за решеткой сидела, а не здесь!

– Хуже бы все равно не было, – помрачнела Рита. – Уже некуда хуже.

– Всегда есть – куда, – заверил ее Сергей. – Все относительно.

– А на фига тогда вообще жить? Чтобы без конца мучиться?

– Давай оставим эту проблему философам. Меня в настоящий момент больше Женя и K° интересует. – Сергей закурил, не отрывая взгляда от Риты. – Насколько я понимаю, ты его в глаза никогда не видела. Чем же он тебе насолил?

– Сначала скажите, что вы у него дома забыли, – сказала она, поглядывая исподлобья на своих новых знакомых. – Вы его приятели? Или подельщики?

– Нет, вы посмотрите на нее! – воскликнула Тамара, со звоном откладывая вилку. – От горшка два вершка, а уже условия взрослым людям диктует!

– Это ты взрослая? – фыркнула Рита. – Или он? – Кивок на насупившегося Виталия. – Думаете, обручальные кольца понацепляли, так сразу поумнели?

– Так! – вмешался Сергей. – Сдается мне, пивком тебе рановато баловаться, девочка. Что-то не туда тебя заносит. – Он забрал у Риты бокал, вырвал у нее из пальцев самовольно взятую сигарету и предупредил: – Не перебивай и не задавай вопросов, а просто слушай. Это очень поучительная история. Я рассказываю ее тебе, для того чтобы ты не повторяла чужих ошибок…

– Моя мама купилась на эту же удочку, – неохотно призналась Рита, когда Сергей ввел ее в курс последних событий. – Да, да, мама, что вы так на меня уставились? Мне семнадцать с половиной, она в два раза старше, но на вид ей тридцать пять лет ни за что не дашь… Вернее, – поправилась Рита, – это до знакомства с Женей мама была вся из себя, а теперь… – Взмах руки был красноречивее любых слов.

– Болеет? – предположила Тамара.

– Она в психиатричке лежит, – неохотно призналась Рита.

– Крыша от переживаний поехала? – сочувственно спросил Виталий.

– Это у тебя крыша поехала! – вспылила девчушка. – А у нее просто нервный срыв, ясно?

– Вены пыталась вскрыть?

Прежде чем ответить Сергею, Рита посмотрела ему в глаза, и лишь потом, не обнаружив там ни намека на нездоровое любопытство или брезгливое недоумение, призналась:

– Снотворное. Сразу после того, как мы съехали с квартиры. Спустя два дня – рецидив.

– Так вас тоже эти гады в оборот взяли! – догадалась Тамара. – У, сволочи! – От избытка чувств она даже врезала кулаком по крышке стола, но, перехватив настороженный взгляд официанта, мило улыбнулась и чинно сложила руки на коленях. Вылитая пай-девочка, хотя и без трусиков. Но разве пай-девочкам запрещено иметь свои маленькие секреты?

– Перевозбужденная ты какая-то, – заметил Виталий, окидывая супругу озабоченным взглядом. – И щеки пылают… Ты не простудилась?

– Все нормально, – смутилась Тамара.

Не могла же она объяснять всем, что температура у нее действительно повысилась, но причиной тому – непроизвольное стремление сжимать бедра как можно плотнее. Вдобавок ее обжигал каждый мимолетный мужской взгляд, брошенный в ее сторону. Поглощенная непривычными ощущениями, Тамара пропустила мимо ушей начало истории чужих злоключений и включилась, лишь когда Рита перешла к сути.

– …Короче, выволокли маму из этого проклятого джипа и в ментовку. Помурыжили там как следует, пурги нагнали, она дарственную и подписала. – Рита под шумок запустила пальцы в пачку «Явы» и достала оттуда сигарету. – Я ее сначала ругала последними словами, но потом она призналась, что ей пригрозили меня на панель выставить в счет погашения долга… Спасибо… – Окунув кончик сигареты в пламя протянутой Сергеем зажигалки, она сокрушенно покачала головой. – Это уже в больнице случилось, когда ее откачали. Мама плакала сильно, прощения просила…

– А ты? – вырвалось у Тамары.

– А я, дура, ушла, не попрощавшись. Тогда-то мама и повторила попытку. – Рита помолчала, глотая набухший в горле комок. Справилась. Заговорила опять, и голос ее почти не дрожал, хотя звучал чуточку сдавленно. – Теперь меня к ней не пускают. Говорят, у мамы эта… – Рита поморщилась, – конституционально-генетически обусловленная дисгармония личности, вот. Проще говоря, паронойальная психопатия. Говорят, кризис минует через две недели, не раньше, а до тех пор маму беспокоить нельзя… Нет, ну это нормально?