ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

В последнее время, в связи с продвижением Красной армии на запад, на территории Станиславской области активизировались украинские националисты и украинская повстанческая армия.

В связи со своевременными мерами, предпринятыми военной контрразведкой совместно с НКГБ Станиславской области, удалось пресечь подпольную деятельность украинских националистов в городах и районах области. Однако УОН и УПА переместились в сельские районы, где их поддерживает значительная часть местного населения.

В последнюю неделю было отмечено укрупнение банд, каждая из которых насчитывает до 300 и более человек. Эти банды нападают на советские учреждения, а также на небольшие военные части.

Украинские националисты устраивают самый настоящий террор против партийного актива, офицеров и солдат, передвигающихся малыми группами или в одиночку. Только за последнюю неделю в Станиславской области было убито восемнадцать человек.

Органы военной контрразведки Станиславской области принимают самые решительные действия в отношении УОН и УПА. Оперативниками государственной безопасности была выявлена хорошо законспирированная группа из сорока восьми человек, оставленная абвером для диверсий в советском тылу. Двадцать девять человек Военным Трибуналом Первого Украинского фронта на открытом процессе были осуждены к расстрелу, остальные – на различные длительные сроки заключения.

В населенных пунктах Гавриловичи, Яблуньке, в селе Марьяновка под подстрекательством националистических украинских банд местное население крайне враждебно отнеслось к мероприятиям командования по переселению жителей деревень и сел из 25-километровой прифронтовой полосы. Во многих местах такие действия поспособствовали массовому неповиновению среди населения. Жители категорически отказывались покидать свои дома. Дело доходило до открытых столкновений с частями Красной армии. Нередки случаи, когда крестьяне выходили с оружием в руках, а женщины ложились на дорогу, перекрывая своими телами движение военной техники. Имеются случаи, когда жители сел, отказываясь съезжать из прифронтовой полосы, вооружались подручными средствами: вилами, топорами, лопатами, палками – и таким образом пытались воспрепятствовать переселению.

Оуновцы подогревают националистические настроения среди местного населения, пытаются обострять ситуацию, переиграть ее в свою пользу и подталкивают жителей к вооруженному неповиновению…»

Негромко постучавшись, в кабинет вошел секретарь.

– Товарищ полковник.

Полковник Михайлов невольно нахмурился. Он не любил, когда его беспокоят во время написания докладной записки. Тем более ясно сказал, что будет занят последующие два часа. Прекрасно осознавал, что его сообщения будут неоднократно перечитываться, на основании написанного будут проводиться серьезные распоряжения, а за неточность изложенного он понесет персональную ответственность.

И все-таки одиночество было нарушено. У порога, несмотря на запрет, предстал секретарь и терпеливо дожидался, когда начальник управления обратит на него взор. Но само его появление свидетельствовало о том, что дело крайне серьезное. По безделице старший лейтенант тревожить бы не отважился.

Стараясь не поддаться накатившему раздражению, полковник Михайлов посмотрел на вошедшего и ровным голосом проявил сдержанный интерес:

– Что у тебя?

– Только что сообщили из следственного изолятора, арестованный Кумачев согласился дать показания.

Тот самый редкий случай, когда недописанное сообщение следует отложить в сторону и выслушать признания арестованного.

– Хорошо… Пусть приведут.

Глава 12

Неделей ранее. Третий диверсант

Боевые формирования, громыхая тяжелой техникой, покатили из Станислава на запад уже на третий день после его взятия. В городе оставались только тыловые части. С уходом военных город как-то сразу опустел, стал выглядеть просторнее.

Полковнику Михайлову вдруг очень захотелось пройтись по его улицам. Он не был ему безразличен. Полковник хорошо его знал и любил. Не этот, лежащий сейчас в руинах, а другой – с которым у него было связано немало добрых воспоминаний. До войны, не опасаясь получить пулю в спину, он нередко ходил с женой по Станиславу под руку. Сейчас такая прогулка могла стоить жизни. Взгляд то и дело натыкался на обозленные лица, не добавлявшие настроения.

Улицы, запомнившиеся нарядными, сейчас были неузнаваемы. Но даже в наполовину разрушенном Станиславе все равно просматривалась былая европейская привлекательность, впитавшая в себе культуру различных исторических эпох. По своей архитектуре город выглядел осколком австро-венгерской эпохи, давно канувшей в историю, но продолжавший хранить название прежних сел, из которых, собственно, и состоял: Пасечная, Горька, Княгинин.

Работы было много. Следовало организовать тыловые подразделения на охрану военных и гражданских объектов. Покидая Станислав, немцы оставили по всей области разветвленную агентуру, которую предстояло вычислить и обезвредить; провести операцию по уничтожению украинских националистических банд; выявить граждан, запятнавших себя сотрудничеством с немецкими фашистами.

Ночью пришло сообщение о том, что в районе села Горенки один из местных жителей увидел самолет, с которого десантировались трое парашютистов. Военной контрразведкой Смерш была незамедлительно направлена оперативная группа автоматчиков по перехвату диверсантов. Силами запасного полка, стоявшего лагерем под Станиславом, и двумя батальонами по охране тыла было организовано оцепление.

В результате спецоперации задержали двенадцать человек, пять из которых являлись местными жителями, имевшими при себе лишь немецкие «аусвайсы», требующие подтверждения. Четверо – дезертировавшие с фронта: три солдата и один младший сержант. Трое украинских националистов, входивших в соединение «Черный лес».

Вблизи места предполагаемого приземления парашютистов силами специального полка НКВД, имеющего опыт в розыске диверсантов, прочесали местность, в результате чего удалось обнаружить двух парашютистов. Во время задержания один был убит, а второй – ранен. О судьбе третьего ничего не известно.

Уцелевшего парашютиста тут же на месте допросили. Выяснилось, что диверсантов действительно было трое. Шестым управлением Службы безопасности группе была поставлена задача установить контакт с украинским националистическим подпольем на территории Станиславской области и попытаться внедриться в одну из советских военных тыловых частей. Старшим в группе парашютистов был капитан, с которым они отрабатывали поставленную задачу и провели три последних дня перед заброской в тыл. Настоящее его имя им было неизвестно, но во время подготовительного периода капитан был представлен под псевдонимом Феликс. Еще у него было специальное задание, в которое они не были посвящены. Как-то в разговоре капитан обмолвился о том, что сам он из местных.

На месте приземления диверсантов работали следователи из Смерша и военной прокуратуры, имевшие в разыскных делах огромный опыт. Необыкновенно въедливая, не пропускавшая даже мелочей следственная группа сфотографировала буквально каждый метр места приземления парашютистов. После долгих поисков отыскали припрятанные под корягами парашюты. Метров триста прошли по следам капитана, уходившим в сторону дороги. Оборвался след на берегу ручья: обнаружить пресеченный след не сумели даже служебно-разыскные собаки, хотя погода для поиска была самая благоприятная – влажная и с небольшим ветерком. Однако все сверхчувствительные рецепторы животных оказались просто бессильны.

До города парашютисты должны были добираться поодиночке и встретиться на следующий день подле костела Вседержателя в шесть часов вечера. Народ в Станиславе богомольный, на вечернюю