Миранда вернулась на виллу с тремя упаковками тест-полосок и быстро поднялась наверх. Она вошла в ванную, примыкавшую к ее спальне. Она не ночевала здесь, проводя ночи в спальне Леандро. Значит ли это, что он хочет ее постоянного присутствия в его жизни? Надежда затеплилась было в ее душе, но тут же лопнула, как проколотый воздушный шарик. Она ночевала в его спальне не из-за его эмоциональной к ней привязанности, просто мебель в ее комнате была уже упакована.

Сердце Миранды бешено колотилось, пока она ждала результат теста. Отрицательный? Не может быть. Она схватила упаковку и перечитала инструкцию. Она что-то не так сделала? Нет. Она точно следовала инструкции. Хотя задержка у нее всего два дня, гормональная активность недостаточно сильная, вероятно, в этом все дело.

Но она ощущала себя беременной.

А может, она чувствовала надежду забеременеть? Надежду на то, что внутри у нее зарождается новая жизнь, которая свяжет их с Леандро навсегда. Это будет маленький мальчик или девочка, их первенец в большой семье, о которой она всегда мечтала.

Миранда сделала еще два теста подряд. Оба были отрицательными. Она рассматривала тест-полоску, когда увидела в зеркале отражение Леандро. Сердце Миранды ухнуло вниз, душа ушла в пятки.

– Что ты здесь делаешь? Я же сказал, что ты можешь пользоваться моей ванной.

Она развернулась к нему, пряча тест-полоску за спиной:

– М-м-м, ничего особенного…

Его взгляд остановился на открытой упаковке от тест-полосок, лежащей на мраморной поверхности раковины.

Миранда почувствовала, что сердце готово вырваться у нее из груди. Леандро вошел в ванную, которая сейчас показалась ей размером со спичечный коробок. Он заполнил собой все пространство. Миранда буквально оказалась припертой к стенке. У нее волосы зашевелились от ужаса, когда Леандро взял в руки пустую упаковку и спросил:

– Что, собственно, здесь происходит?

Миранда облизала пересохшие губы.

– Я думала, что беременна, но оказалось – ложная тревога. Тебе не о чем волноваться. Я сделала три теста, все отрицательные.

Миранда чувствовала, что вот-вот расплачется.

– Беременна? – Его голос звучал хрипло.

– Уже нет, все в порядке, – ответила Миранда, проглотив комок в горле. – Твои презервативы вполне надежны, можешь продолжать ими пользоваться.

Леандро так сильно нахмурился, что его брови сошлись на переносице.

– Почему ты мне раньше об этом не сказала?

– Я только сегодня поняла, что месячные запаздывают, – сказала Миранда. – У меня никогда не бывает задержек. Но я хотела точно знать, прежде чем сообщить тебе об этом. Зачем заранее беспокоиться. Так оно и вышло. Все в порядке.

Он положил пустую упаковку обратно на раковину и провел по волосам дрожащей рукой. Его обычно загорелое лицо приобрело пепельно-серый оттенок.

– Значит, ты сказала бы мне, если бы тест был положительный.

– Да.

Минуту он изучающе ее рассматривал.

– Ты рада, что тест отрицательный?

– Я… – Миранда не могла больше лгать во спасение. Пора взглянуть правде в глаза. Правде, которую она избегала последние двенадцать дней, да и все семь прошедших лет. – Я горько разочарована. Я хочу ребенка. Я хочу стать матерью. Я хочу иметь семью. Я не могу больше притворяться и лгать самой себе. У меня сердце разрывается от боли, когда я вижу мам с детишками. Я не в силах больше выносить этого, Леандро. Я знаю, что тебе невыносима мысль о детях. Ты боишься, что не сможешь обеспечить их безопасность. А я бы рискнула. Я хочу жить нормальной жизнью со всеми радостями и горестями. Я пыталась отгородиться от нормальной жизни, но это не принесло мне счастья. Марка не вернешь. Я хочу перевернуть страницу и начать новую жизнь. – Миранда глубоко вздохнула и добавила: – Я хочу начать ее с тобой.

Лицо Леандро исказилось от боли.

– Я не могу. Я говорил тебе раньше, что не могу.

– Ты хочешь сказать, что не любишь меня?

Он на секунду стиснул челюсти.

– Я говорю, что не могу дать тебе того, что ты желаешь.

Миранда едва сдерживала слезы.

– Ты меня любишь, я знаю. Я вижу, как ты смотришь на меня. Я чувствую это каждый раз, когда ты касаешься меня. Мы принадлежим друг другу. И ты это знаешь.

Он оперся о мраморную стойку и повернулся к ней спиной, не в состоянии смотреть на нее. Червь сомнения закрался в душу Миранды. А вдруг она не права? Что, если он не любит ее? Может, для него это просто еще одна ничего не значащая любовная интрижка?

– Леандро?

Он повернулся и взглянул на нее. Лицо бледное и напряженное, тело как натянутая тетива готового выстрелить лука.

– Я не должен был вступать с тобой в любовные отношения. Я не тот, кто тебе нужен. Я вообще никому не нужен.

– Это неправда, – сказала Миранда. – Ты позволяешь прошлому влиять на будущее. Я и сама последние семь лет жила, цепляясь за прошлое. Я боялась полюбить кого-то и снова потерять. Я больше так жить не могу. Я люблю тебя, и мне кажется, что всегда любила. Может быть, не так сильно, как сейчас, но, когда ты прикоснулся ко мне в первый раз, все во мне перевернулось. Ты изменил меня.

– Ты влюбилась в идею любви, – сказал Леан-дро. – Ты всегда такой была. Поэтому ты так привязалась к Марку. Теперь ко мне. Тебе нравится быть нужной людям. Тебе нравится всем помогать. Ты не смогла помочь Марку и решила отдать ему всю оставшуюся жизнь. Но ты не можешь изменить меня, Миранда. Ты не можешь переделать меня в кого-то, кем я не являюсь. И я совершенно уверен, что не хочу принимать от тебя в жертву твою жизнь, чтобы разрушить ее так же, как я уже разрушил другие жизни.

Миранда с болью вздохнула:

– А если бы тест был положительным? Как бы тогда поступил?

Его губы сжались в тонкую линию.

– Я бы с уважением отнесся к твоему решению, каким бы оно ни было.

Если Леандро не может дать ей то, что она хочет, не нужно притворяться, что он когда-нибудь изменит свое решение.

С притворством покончено навсегда.

Она должна быть правдивой с собой. Она любит Леандро, но любовь ее не взаимна. Она должна принять этот факт, даже если это разобьет ее сердце.

– Ты предупреждал меня, что нельзя менять правила, – сказала Миранда. – Но я не могу контролировать свои чувства, как это делаешь ты. Я хочу быть с тобой и не представляю себя с кем-то другим. Я знаю, что у нас осталось всего два дня. Но будет неправильно, если я останусь здесь хотя бы на минуту, зная, что ты не можешь любить меня так, как я тебя люблю.

Его лицо оставалось бесстрастным и даже отдаленно не выражало сожаления. Он вел себя так, будто она была одним из садовников, сообщивших ему, что работа закончена.