– Ты вовсе не разрушил наши взаимоотношения, – мягко произнесла она.

Он притянул Миранду к себе, нежно чмокнув в макушку:

– Прости меня, малышка. Это не твоя вина. Все дело во мне и в этой чертовой вилле. Я никак не могу с этим справиться.

Миранда сочувственно посмотрела на него:

– Ты уже рассказал Джулиусу и Джейку о Рози?

– Отправил им письмо по электронной почте пару дней назад.

– Помогло тебе, что ты с ними поделился?

– Да, немного. Они очень меня поддержали.

Они немного помолчали.

– А про нас ты им сказал? – спросила Миранда.

– Нет, а ты?

Миранда покачала головой:

– Не то чтобы мне было стыдно, просто считаю неприличным обсуждать свою сексуальную жизнь со старшими братьями.

– Согласен с тобой.

Она помедлила, прежде чем решилась спросить:

– Ты покажешь мне то место, где пропала Рози?

Глубокая морщина прорезала его лоб.

– Зачем?

– Это может примирить тебя с прошлым и облегчить страдания.

Он снова повернулся к окну, все еще обнимая ее. Миранда почувствовала, как на секунду напряглась его рука.

– Хорошо.

* * *

Сердце Леандро колотилось громче церковных колоколов, холодный пот струился между лопатками, желудок свело, пока он шел к тому месту, где он сидел с Рози. На пляже было гораздо меньше народа, чем в тот роковой день, но память услужливо воскрешала картинки прошлого. Он слышал детский смех, плеск воды и радостный визг барахтающихся у берега детишек, шуршание гальки под ногами отдыхающих.

Миранда взяла его под руку.

– Здесь?

– Да, – глухо ответил он.

Леандро ждал обещанного Мирандой облегчения, но чувствовал только боль. Боль потери и чувство вины, душившее его, как петля аркана. Он видел лицо матери, искаженное ужасом. Он видел, как она выронила из рук мороженое, и рожки упали на теплую гальку. Странно, но он помнил этот момент до мельчайших подробностей. Картинки мелькали перед ним, как в замедленной киносъемке. Один из рожков упал верхушкой вниз, другой набок, и шоколадное мороженое растеклось по темно-серому камню. Он до сих пор видит, как оно тает.

Он слышит шум и крики, вой сирен полицейских машин и кареты скорой помощи, мчащихся по эстакаде. Ощущает панику и неразбериху вокруг. Звуки оглушают его, но он стоит словно в вакууме.

Если бы только океан мог говорить. Он рассказал бы, чему был свидетелем много лет тому назад. Какие секреты скрываются в глубине его вод?

– Ты в порядке? – Мягкий голос Миранды вернул его в настоящее.

Он обнял ее за плечи и прижал к себе. Они смотрели на безбрежный океан.

– Отец приходил сюда каждый день, – сказал Леандро после недолгого молчания. – Он шел вдоль пляжа и звал ее. Каждое утро, каждый день и каждый вечер. Иногда я присоединялся к нему, если был дома. Не знаю, продолжал ли он эти ежедневные поиски после нашего с мамой отъезда. Наверное.

Миранда обняла его за талию и положила голову ему на плечо. Она ничего не говорила, но Леан-дро чувствовал ее эмоциональную поддержку. Это было новое для него ощущение, что кто-то разделяет его горе, понимает и поддерживает его.

– Часть меня осталась здесь в тот день, и я никак не могу вернуть ее назад, – тихо произнес Ле-андро после недолгого молчания.

В глазах Миранды блестели слезы, когда она на него посмотрела.

– Все вернется на круги своя. Ты просто должен перестать винить себя.

«Легче сказать, чем сделать», – подумал Леандро, когда они возвращались на виллу.

Пару дней спустя, когда Миранда закончила упаковку картин, подготовив их к перевозке в Англию, ей позвонила Джэз. Миранда вкратце рассказала ей трагическую историю Леандро.

– Боже, как это грустно, – сказала Джэз. – Я думала, что он такой сдержанный из-за алкоголизма отца. Я и не предполагала, что он скрывает что-то еще.

– Я тоже так думала. Хорошо, что он заговорил об этом, – сказала Миранда. – Он даже показал мне то место на пляже, где исчезла его сестра. Я надеялась, что это принесет ему облегчение, но он по-прежнему винит себя за случившееся. И, похоже, будет винить себя всю жизнь.

– Его можно понять. Ну а как вы ладите друг с другом?

Миранда была рада, что не включила опцию видеозвонка.

– Нормально. Я закончила с коллекцией картин. Теперь разбираемся с антиквариатом. Есть уникальные экземпляры. У отца Леандро, может, и была алкогольная зависимость, но он знал толк в искусстве.

– Интересно, Леандро уже делал тебе пасы?

Миранда подумала о том, как нежен и предупредителен был с ней Леандро прошлой ночью и сегодняшним утром, стараясь щадить саднящие места. Миранде было все труднее сдерживать эмоции. Он такой внимательный и заботливый. Она представляла, как хорошо им было бы вместе идти по жизни.

– У тебя все мысли в одном направлении. Ты закончила свое свадебное платье?

– Да, – ответила Джэз. – Теперь придумываю фасон для Холли. Ну, рассказывай.

– Ты о чем? – нахмурилась Миранда.

– О том, чем вы занимаетесь с Леандро, кроме сортировки старых, пыльных картин и антиквариата.

– Ничем мы не занимаемся.

– Да ладно. Я твоя лучшая подруга. Мы дружим с восьми лет. Ты уж точно обняла его, услышав рассказ о пропавшей сестренке, не так ли, мисс Сочувствие? – спросила Джэз.

– Каждый бы так поступил, – ответила Миранда. – Это вовсе не означает, что я с ним сплю.

– Ага, – продолжала допрос Джэз. – Значит, больше, чем просто объятия. Целовались?

Миранда знала, что бесполезно отнекиваться, если Джэз взялась за дело.

– Ну да, целовались и… кое-что еще.

– И что же это было?

– Так, ерунда, ничего серьезного.

– И все-таки?

– Любовная интрижка, ненавижу это слово, звучит неестественно.

– Ты спишь с Леандро?

Миранда нахмурилась, услышав нотки недоверия в голосе подруги.

– А ты разве не об этом подумала, допрашивая меня с пристрастием?

– Значит, у тебя роман с самим Леандро Аллегретти? – переспросила Джэз. – Боже, я в шоке.

– Это просто секс, – ответила Миранда. – Никаких серьезных отношений.

– А как же Марк? – спросила Джэз. – Помнится ты говорила, что никогда не будет другого…

– Я не нарушила данного Марку обещания. Ну, не совсем.