Если он все же поехал в Грегоррбонн вслед за мной, то зачем пришел сюда, пока я обследовал цех завода? Ветрограмм-то у него не было! Он отдал их мне! И что ему было делать тут без них? Ладно, допустим…» — закончил он размышления.

— А не было ли в поведении Бирона чего-то странного?

— Ну, даже не знаю. Было, пожалуй. Как бы это сказать… Он показался мне каким-то неестественным, не настоящим что ли, — в ее голосе снова появились тревожные нотки, как при их встрече. — Он как-то неуместно реагировал на все. Словно не владел своими эмоциями. То замолкал, то пропускал мимо ушей то, что я говорю. Но я тогда списала все на его плохое самочувствие. Вид у него был болезненный. Когда я рассказала ему про то, что слышала о пострадавших на заводе, он почему-то развеселился. Хотя, может, мне только показалось.

Потом я рассказала ему, при каких обстоятельствах уехал муж и добавила, что переживаю за него. Когда я спросила, встретился ли он с моим мужем, Бирон уклончиво ответил, что с Догбартом все в порядке. После утреннего налета на мой дом я ему не поверила, хоть очень и хотела.

— Что он спрашивал?

— Он, как и вы, интересовался чертежами. Говорил, Догбарт должен был передать их ему.

— Я спросила: «Разве мой муж не передал вам документы?»

— А он?

— А он сказал, что это только часть документов. Бирон сказал мне, что критически важны все документы по какому-то там оборудованию. Признаться, я не поняла ничего. Но вспомнила, что муж перед уездами положил какие-то бумаги в сейф.

Бирон спросил код от сейфа, я честно ответила, что код знает только муж. Тогда он спросил, где в дому уборная и отправился туда.

— И вот тут началась та еще дьявольщина! — страшным голосом сказала горничная, вклинившись в разговор.

— Да, — согласилась с горничной Эвелин Догбарт. — Его очень долго не было. По ощущениям прошло минут 20 или полчаса. Я заподозрила, не произошло ли с ним что-то в уборной, вспомнив его нездоровый вид, и послала горничную проведать Бирона.

Ахимас посмотрел на Эльфийку.

— Я деликатно постучала в дверь уборной, — продолжила рассказ горничная, — но ничего не услышала в ответ. Я постучала снова и спросила все ли у господина в порядке. И опять ничего не услышала. Тогда я вошла и … — горничная заикнулась и закрыла рот ладонью. — Ох! — выдохнула она, — простите, не могу без ужаса и тошноты вспоминать это…

— Успокойтесь! — сказал Ахимас. — Я могу и сам осмотреть уборную.

— А я принесу вам воды, — добавил Хельбрам.

— Нет, спасибо, уже не нужно — отказалась горничная. — Вы там уже ничего не найдете. Все исчезло.

— Я все же посмотрю, — возразил Ахимас и спросил, указывая рукой: — Уборная там?

— Да, с левой стороны, — ответила горничная. — Я вам покажу все.

— Я ожидаю вас здесь в холе, господа, — сказала Эвелин Догбарт, оставшись в кресле укутанная в плед.

Горничная открыла дверь в уборную.

— Вот тут, около клозета, — сказала она, — растекалась огромная прозрачная субстанция. В ней были клоки шерсти господина Бененгрея, части его лица и, кажется, плавал глаз и еще какие-то органы.

— Но довольно, — сказал Хельбрам. — Что было дальше?

— Я закричала и упала в обморок.

— А очнулись вы?.. — спросил Ахимас.

— Я очнулась у себя в комнатке, — сказал горничная. — Госпоже пришлось нести меня лишенную чувств туда.

— Так, а где сейчас все это? Только не говорите, что вы все это убрали? — спросил Ахимас.

— Позвольте! Я бы и не притронулась к этой мерзости! Все, что осталось от господина исчезло спустя время. Я же говорила!

Ахимас и Хельбрам переглянулись.

— Я не сошла с ума. Вы еще не слышали, что госпожа Эвелин видела! — сказала горничная.

— Тогда вернемся к мадам Догбарт, — предложил Хельбрам. — Ахимас вы что-то нашли тут?

— Да, уборная как уборная, — сказал Ахимас, — разве что это отверстие под потолком, — он указал рукой.

— Это вентиляция, — пояснила горничная. — Она есть во многих комнатах дома.

Ахимас приподнял рукой решетку и сказал:

— Держится только на одном винте!

— И что это значит? — спросил Хельбрам.

— Позже объясню, — загадочно ответил Ахимас, — Вернемся к хозяйке.

— Мадам Догбарт, — обратился к хаилинке Ахимас, — что было после того, как вы услышали крик вашей горничной?

— Я выбежала в коридор и направилась к ванной. Но прежде, я услышала из кабинета странные звуки.

— Можете показать нам кабинет?

— Да, следуйте за мной! — сказала Эвелин. Вместе они проследовали до высокой белой двери в конце коридора.

— Это здесь. Я услышала оттуда странные звуки и подумала, что в дом опять проникли. Я спряталась за этой дверью, — сказала Эвелин. — Затем изнутри опять донеслись звуки. Что-то там ломалось с металлическим лязгом и звоном. Я осторожно приоткрыла дверь. Вот так, — хаилинка продемонстрировала. — Думала, что смогу разглядеть. Но на дворе была уже ночь, поэтому в комнате было совершенно темно.

Мне показалось, что на стене, вот той, противоположной двери, сидит какое-то существо. Я решила, что мне только кажется, и зажгла газовый рожок около двери, — она пальцем указал на светильник. — Сейчас он горит как обычно, но тогда начал мерцать, гаснуть и загораться вновь, словно заколдованный. И тут я поняла, что мне не кажется! На стене сидело отвратительное черное существо, похожее на огромное насекомое, покрытое слизью. Во рту оно держало что-то прямоугольное. Тварь посмотрела на меня желтыми фасетчатыми глазами и с мерзким шипением перепрыгнула на потолок.

Я от страха не могла пошевелиться и думала, что эта тварь меня сейчас убьёт. Но она, наоборот, побежала по потолку и выползла в форточку. Она тогда открыта была. Когда существо скрылось, светильник загорелся нормально и в комнате стало светло. Сейф оказался открытым. Ну а потом, придя в себя, я нашла силы пойти к уборной, где обнаружила горничную без сознания, — сказала Эвелин. — Я донесла ее до кровати, где она и очнулась.

— Понятно, — сказал Ахимас и спросил: — Можете подробнее описать то существо?

— Я не хочу его вспоминать лишний раз… — боязливо сказала Эвелин, — Но… Но его лапы были довольно длинными и состояли из нескольких сегментов. На концах они были острыми и крючковатыми. Фасетчатые глаза существа, горели желтыми. Кожа этой твари была жирной и блестящей. Тело пульсировало, словно она вот-вот могла отрастить новые конечности. Во рту, как я сказала, оно держало что-то.

— Спасибо, — сказал Ахимас, — А какой величины оно было? Меньше сейфа?

— Я бы сказала, что оно было схожего с ним размера. Я думаю, что эта тварь проникла к нам из гористой местности. Мы ведь, как-никак, на