Наблюдаю, как мужчина садится за стол. Медленный, словно лишен сил. Обращаю внимание на его руки. Нет, я всегда на них зависаю, изучая тату, но сегодня смотрю на ладони с выступающими венами и натыкаюсь на кольцо на его безымянном пальце.

Обручальное...

И до меня только сейчас доходит, что он не снимает это кольцо. Хотя его жены нет уже больше года. Оно было на его пальце в тот момент, когда он имел меня в ванной. Только я, дура, этого не заметила, я вообще тогда была невменяемая...

А сейчас всё вижу. И становится не по себе.

Мы ничего друг другу не должны, но мне отчего-то неприятно...

Беру пару печенек и иду на выход.

— Задержись, — просит меня Роберт. — Присядь, — указывает глазами на стул. Ладно. Беру чашку, наливаю себе чай, сажусь. Откусываю печенье, наблюдая, как мужчина ест мой суп.

— Вкусно, спасибо, — выдаёт он.

Ого! Вот это перепады настроения.

Это так болезнь на него влияет?

— Пожалуйста. Как вы себя чувствуете?

— Как будто на мне пахали неделю, — ухмыляется.

— Может, всё-таки вызовем врача?

— Был врач. Мне назначили уколы. Что ты там вещала про «мастерски ставлю уколы»? — повторяет мои слова.

— О, вы доверите мне свой драгоценный зад? — ляпаю, не думая. Сначала изрекаю, а потом кусаю губы. Сейчас он снова на меня нарычит и будет прав.

— Придётся. Уж лучше тебе, чем незнакомой тетке из клиники. Я с ней не так близок, — вяло улыбается.

— Ну спасибо за доверие. Даже не знаю, уколы – настолько интимная вещь... Мне надо подумать, — шучу я.

— В общем, вечером зайдешь, — качает головой мужчина.

Артемка сегодня уснул рано, без сказки на ночь, увидел подушку и вырубился. Слишком насыщенный день. Прикрываю дверь в его комнату. Мою в ванной руки, иду играть в медсестру. До побега из своего городка я работала в процедурном кабинете частной клиники. Рука у меня набита.

Тихо стучу в дверь спальни Роберта.

— Входи, — раздаётся голос мужчины. Он сидит на кровати, облокотившись на мягкую спинку, что-то просматривая в ноутбуке. — Ампулы и шприцы вот, — указывает мне на тумбу.

Тут полный набор. Инъекция, шприцы, антисептические салфетки. Беру, отламываю ампулу, раскрываю шприц, набираю препарат.

— На живот, пациент, — усмехаюсь. Мужчина сжимает челюсть, словно это я назначила ему уколы, откладывает ноутбук, но не переворачивается. Просто немного поворачивается на бок и приспускает штаны.

— Так ставь, — велит мне.

Ну, как хочет. Так больнее.

Наклоняюсь, протираю кожу салфеткой, ставлю укол. Мужчина спокоен. Ввожу инъекцию, не реагирует. Хотя она болючая.

Ладно, мужик терпеливый. Прикладываю салфетку к месту укола.

— Готово, — сообщаю я, собирая шприц и использованную ампулу.

— Спасибо, Мария. Свободна, — прохладно сообщает он мне.

Молча ухожу. Хотя за это «свободна» тянет треснуть его по башке.

Спать мне сегодня не хочется. Мою посуду на кухне, делаю себе чай, устраиваюсь в гостиной на диване вместе с котом, включаю музыку, надеваю наушники и листаю ленту в телефоне.

Краем глаза замечаю, как мужчина проходит мимо меня в кухню. Стараюсь не обращать внимания, но это невозможно. Когда он в моем поле зрения, я всегда немного нервничаю.

Допиваю чай, ставлю кружку на журнальный столик, на который тут же запрыгивает кот и садится рядом со стаканом.

— Приличные коты на столе не сидят, — шепчу ему. Тяну руки, чтобы согнать его, но гаденыш уворачивается, спрыгивая со стола, и задевает лапами чашку, которая, естественно, летит на пол и со звоном разбивается. — Ну и что ты натворил? — скидываю наушники, иду в сторону кладовки за метлой, совком и тряпкой.

В темном коридоре врезаюсь в сильную грудь мужчины.

— Ой, простите, — пытаюсь отойти назад, но мужчина хватает меня за талию.

Распахиваю глаза, сглатывая. Его запах снова врывается в легкие и дурманит.

— Что случилось? — интересуется он у меня хриплым голосом, не отпуская.

— Кот разбил чашку, — зачем-то шепотом сообщаю я, пытаясь рассмотреть синие глаза в полумраке коридора.

— Кот?

— Да-а-а-а, — тяну.

И снова эти предательские мурашки по коже и волны тепла, сердце учащает ритм...

— Отпустите меня, — также шепчу, находя в себе силы. Нет. Я не позволю себе этого.

Мужчина наклоняется ко мне и проводит носом по волосам, глубоко вдыхая, а у меня ноги подкашиваются, начинаю плыть.

— Отпустите... — уже вяло пищу, пытаясь вырваться. — Продолжения не будет, — напоминаю ему.

Мужские руки разжимаются. Роберт отходит, пропуская меня.

Залетаю в кладовку, пытаясь отдышаться. Выхожу, только когда слышу его удаляющиеся шаги. Но снова напрягаюсь, когда встречаю мужчину в гостиной, он сидит в кресле, откинув голову. Собираю осколки в совок, вытираю капли чая, отношу все на кухню.

Мне бы проскользнуть в комнату наверх и больше с ним не встречаться. Но в гостиной остался мой телефон и наушники.

Вот отчего не спится в своей кровати больному человеку?

Ходит тут, провоцирует меня.

Собираюсь с силами, решительно подхожу к дивану, забирая свои вещи.

— Задержись, поговорим, — останавливает меня Роберт.

— О чем?

— О нас...

— А может, я не хочу разговаривать о нас?! Потому что нас нет и не будет. Я совершила ошибку... Там, в ванной... Маленькая женская слабость, алкоголь и мои фантазии сыграли большую роль. А наутро поняла, что разочарована в вас, — из вредности выдаю и быстро убегаю на верх.

Глава 19

Мария

Погода сегодня снова дождливая. Но я всё равно жду Артёма на улице, на крыльце детского центра.