— Ив, я не понимаю…

— И если у него всё это есть, — повысила голос подруга. Я почувствовал, как дрожат её пальцы, — скажи: зачем понадобилось забрать себе еще и мою маму?

Глава 10. Нелюбимая

Ноябрь закончился, да и декабрь в этом году как-то не задержался и пронесся мимо, как всегда, гремя празднично-рекламной мишурой, скидками и подарками за деньги. Морозы крепчали, снег поднимался по бокам дорог до щиколоток и громко хрустел под ногами, когда приходилось выползать из дома на работу и в магазин. Приближался Новый год.

В нашей с Иволгой жизни почти ничего не поменялось, разве что мелкая стала чуть тише. Вместо музыки из колонки теперь по всей квартире разносился поставленный голос чтеца очередной аудиокниги, в которой Ива искала собственную свободу. Подруга в это время курила, либо разминала плечо. Болезненная худоба, не отступавшая весь ноябрь, ушла, и о страшной ночи напоминали только шрам и взгляд Ивушки.

Часто Ива читала сама, и у нас в углу скопилась уже приличная гора книг. Пару раз мелкая там и засыпала, так что пришлось осторожно перекладывать её на диван. Чтение не приносило Ивушке покоя, и мне все сильнее не нравилось состояние подруги. Лучше бы кричала и ломала вещи, честное слово. Чем меньше Иволга говорила сейчас, тем худший взрыв ждал в будущем.

Зато Руслан стал приходить реже — его поглотила подготовка к сессии, да и добираться до нас по снегопадам было тяжело. Ива вздохнула с облегчением. Мила же, напротив, заглядывала теперь немного чаще, но, обычно, не больше двух раз в неделю. Да и не напрягала она красноволосую, как Рус. Вернее, как Рус и Мила в одном помещении. К ним по-отдельности Иволга относилась хорошо.

В кафе прибавилось клиентов, наняли ещё одного официанта, так что теперь я виделся с Леной совсем мало. Она вела себя как можно вежливее и дружелюбнее, я — холодно и сухо. Того поцелуя не должно было произойти. Он словно переключил полярность восприятия: всё, что раньше в Лене казалось прекрасным, теперь выглядело… Развратным? Грязным?

— Пошлым, — подсказала Ива в один из вечеров. — Мещанским, пустым и ненужным.

— Точно, — кивнул я, наблюдая, как к потолку поднимается дым от «Chapman Red».

В общем, жизнь текла размеренно и рутинно, а оттого время ускоряло свой бег, и похожие друг на друга дни летели как пули. О приближении Нового года я вспомнил, лишь когда Иволга притащила домой маленькую искусственную ёлку. Наряжали деревце вместе, шумно и весело. Потом как-то так вышло, что я оказался замотан мишурой, и зацелован в губы и обе щеки. У Ивушки было очень хорошее настроение, что теперь случалось нечасто. Толкнув меня в кровать, мелкая забралась сверху, не торопясь распутывать блестящие тесемки. Рвать их было жалко, так что я лежал, улыбался и смотрел ей в глаза, где на самом дне блуждали лукавые игривые искорки. Иволга провела ладонями по вискам, теряя пальцы в моей прическе, наклоняясь совсем близко. Меня привычно окружил аромат сигарет и её шампуня, дешёвого вина и горячей, бледной и гладкой кожи, оказавшейся вдруг близко-близко к губам.

— Как будем отмечать? — негромко мурлыкнула Иволга у уха.

И, словно в ответ, зазвонил телефон. Я недовольно вздохнул и взял трубку, не посмотрев, кому мы понадобились в девять вечера.

— Алло?

— Привет. Это Лена.

— Привет, — против воли в голосе прибавилось металла. Она это заметила.

— Я… Подумала, может, мы соберемся на праздники? Ты, Ива, Рус, Мила… Ну, и я.

— Повиси секунду, мы обсудим, — отняв телефон от уха, я объяснил Иволге, что к чему.

— Ну, если твоя душа терпит, — мелочь дернула плечами и скатилась с меня, утянув за собой остатки мишуры. — Я за любой движ!

— Мы согласны, — ответил в трубку.

— Спасибо, — Лена, кажется, чуть расслабилась. — Тогда позовешь Милу? У меня нет её телефона.

— Ладно. Где будем собираться?

— Ммм… У меня есть друг, готовый подогнать нам сауну на всю ночь. Не за так, сам понимаешь, но цена будет приемлемая.

— Ладно. А Светлицкий тебя отпустит?

— Да плевать, — вдруг вскинулась Лена. — Я ему даже не жена! Шляется где-то ночами, а я сиди одна? Ну уж нет!

— Лен…

«Мне это не интересно» — чуть не сорвалось с губ.

— Да, — она поняла по тону. — Извини, сорвалась. В общем, нормально. Договаривайся с Милой, и будем бронировать.

Мы попрощались, и я положил трубку. Хорошее настроение рассеялось, вытесненное привычной обидой и отвращением. Ива, наблюдавшая за выражением моего лица, негромко вздохнула и спрыгнула с кровати.

— Принесу пиво.

— Давай, — я набрал номер Милки.

Собрались праздновать тридцатого, чтобы Новый год Рус и Лена могли встретить с семьей. Сауна располагалась в нескольких кварталах от нашего дома, в районе Затулинки. Идти было холодно, но удивительно весело. Давно мы не собирались вместе, впятером. Атмосфера приближающегося праздника сгладила острые углы: Рус и Мила не ссорились, даже наоборот, мило болтали с Ивой и друг с другом. Мы с Леной шли позади и тепло молчали. Поднимать сложные темы сегодня не хотелось.

От каждого выдоха в воздух поднимались облачка пара, и я не мог отделаться от ощущения, что всех нас просто научила курить одна мелкая несносная пигалица. Мороз обжигал щеки, и на ресницах уже осел иней, но идти оставалось недолго, так что никто не жаловался. Я поднял глаза к небу. Там, наверху, зияла непроглядная темнота. Звезд, так любимых Ивой, видно не было, и лишь Луна стеклянной игрушкой зависла над городом. Наверное, не будь её, мы бы с ума посходили — каждую ночь видеть, что над головой разверзается чья-то черная пасть. Но Луна была, и под ее светом становилось спокойнее.

Сауна располагалась в подвале одного из жилых домов, куда мы и спустились шумной весёлой гурьбой. Пока Лена болтала с знакомым на кассе и вносила оплату, Иволга успела изучить коридор, раздевалку, парилку, бассейн и бильярдную. Наконец, уладив формальности, стали раскладываться. Девочки убежали переодеваться, мы с