– Ну и кто же… Года эдак через два в легенде застрелит наш «морок»? – спросил дядя Олег, откупоривая пиво.

– Чего так долго? – удивился я. – Скажешь тоже: два года… И вообще, это зависит от того, есть ли у Коли-казаха ружье…

…Уж не знаю, какой там наш дядя Коля «смелый батыр», но, если верить Компанцеву, он теперь гораздо больше времени проводит дома. А если и отправляется на охоту, то в его патронташе крайние патроны снаряжены пулями типа «турбина». Ясное дело – серебряными…

Я скорее поверю в лживость двух американских профессоров, чем в то, что с неба падают камни.

Т. Джефферсон

Если не знать всего, то можно подумать, что в Ямане лишь нечисть водится – драконы да разная фигня из других мест прилетает. Но, к сожалению, бывали и объекты чисто космического значения. К примеру, Нон.

Нон вообще-то традиционный вьетнамский конусообразный головной убор из травы или бамбука. Если верить Зунгу – женский. А кому, скажите на милость, как не Зунгу, в этом вопросе верить? Кому лучше знать, как не коренному вьетнамцу? Вот только сдается мне, что в кинохронике вьетнамской войны и мужики в джунглях этот самый нон носили. Оно и понятно: сверху, с вертолета, а уж тем паче с самолета такую конструкцию шиш углядишь. В чем и убедились американские агрессоры. По полной программе. Вышибли их вьетнамцы со своей территории. Не без помощи Советского Союза, понятное дело. Но вьетнамцы в отличие от других народов, кому когда-либо помогали и помогают русские, ту помощь помнят и ценят. И не спасли американцев ни «ковровые» бомбовые удары, ни распыление пресловутого «оранжа». Пришлось им, как они сами себя уверяют, гордо уйти из Вьетнама… С отпечатком голой ступни на заднице…

Но нон я теперь вспоминаю совсем по другой причине.

В конце лета прохладным поздним вечерком я на фазенде решал довольно интересную задачу. Все намеченные дела были уже сделаны или отложены на завтра, и я с чистой совестью сидел на веранде, покуривал и переваривал ужин, время от времени обдавая его, прямо в желудке, крепким сладким чаем. Радиоприемник тихонько выдавал музычку того типа, который мой сын презрительно именует «попса», а тем временем решаемый в моих недрах вопрос становился все острее и острее. Быть или не быть? Для особо умных, из тех, кто не понял, он может звучать как: «Ту би о нот ту би?», но смысл не менялся: что лучше, пойти и лечь пораньше спать или немного почитать книгу?

Первое, несомненно, было очень полезно для здоровья. Второе обещало определенное удовольствие и напряжение ума, так как книга была из разряда фантастической литературы, да еще и таило бездну интересного по сюжету, если верить дочери.

Итак! Что лучше? Быть здоровым выспавшимся дураком или невыспавшимся и больным, но сильно обогащенным интеллектуалом? Дядя Сережа как-то обмолвился, что при сокращении любых повторяющихся понятий дилемма упрощается и приходит в более-менее удобоваримое состояние. В вопросах математики дяде Сереже лучше доверять безоговорочно! Для здоровья лучше…

После первого сокращения дилемма приобрела вид очень популярного вопроса: «Что лучше? Быть здоровым, но глупым или больным, но умным?» Вдохновленный своими успехами, я совсем уж было вознамерился свести все это дело к… Короче, к тому, к чему свел естественные науки семинарист, отвечая на вопросы: «Что в мире самое тяжелое… легкое… быстрое…» Но в этом месте процесс был прерван.

Над крышей дома раздался короткий свист (или шипение?) и вслед за этим – шлепок. Можно сколько угодно спорить о громкости, частоте и продолжительности звуков, но за последовательность я ручаюсь. Это принципиально, так же, как и в вопросе о разнице звуков падения с первого и десятого этажей. Поясняю. При падении с первого этажа звук будет таким: «Шмяк! А-а-а-а-а!!!», а при падении с десятого все наоборот: «А-а-а!!! Шмяк!» А теперь пусть дядя Сережа расскажет мне о перемене мест слагаемых…

Последовательность звуков я могу гарантировать еще и потому, что сразу вслед за шлепком раздалось дикое «м-мя-яу!!!». И, если судить по мощности возмущенного мяуканья, орал Пушок, рыжий здоровенный котяра, которого вместе со мной и Тимофеем, еще одним котом, более мелким, выслали из Астрахани в Яману «дышать свежим воздухом». Обижать этот бродячий рыжий полушубок было весьма опрометчиво – он сам-то весил килограммов восемь, а если прибавить мои килограммы…

Все эти и многие другие мысли (одна из них была: «Да и черт бы с этими котами!») посетили меня за тот короткий промежуток времени, который понадобился, чтобы вскочить со стула, цапнуть с холодильника фонарь левой рукой, прихватить по дороге топор правой и выскочить из дома во двор. Мимо ног, едва не сбив меня, пролетел рыжий ком Пушка и скрылся в доме.

– Кто здесь?!! – грозно спросил я у темноты и щелкнул переключателем фонаря.

Мощный поток света прорезал темноту двора, прошелся по забору, осветил баню и безнадежно увяз в огурцах, стеной отделяющих огород от дорожки. Я выключил фонарь. Вообще-то включать его уже было махровым идиотизмом. Луч бил метров на сто пятьдесят – двести, но дальше ближайших кустов ни фига видно не было. Зато дурак с фонарем ночью был виден отовсюду и представлял собой великолепную мишень. Быть мишенью мне не хотелось, и я, сделав шаг в сторону, стал вслушиваться в темноту, ожидая, пока к ней адаптируются и глаза.

Врагов я не обнаружил ни на слух, ни позже, обследовав территорию двора. Мне довольно быстро надоело кормить полчища комаров, облаком сопровождавших меня в моих изысканиях, и я вернулся на веранду, предварительно сообщив в темноту:

– Я вас … еще поймаю!

На веранде меня радостно встретил Пушок, всячески выражавший верноподданнические чувства и благодарность за спасение. Он терся о ноги, бодал их широким лбом и пытался забраться на руки. Эти его попытки я решительно пресек. В последний раз, когда Пушку удалось посидеть у меня на руках, он беззастенчиво обслюнявил мои подбородок и уши. И что с того, что при этом он мурлыкал, как трактор перед покосом?

Еще когда я бродил по двору в поисках злоумышленников, мне пришла в голову простенькая мыслишка о том, что звук, который предшествовал мяву Пушка, мог издать достаточно большой кирпич, шлепнувшись на мягкую землю. Однако при всех других проблемах у нас в Ямане кирпичи сами по себе не летают. Да и в тот день кроме меня на острове ночевал только Борода с женой. О жене его вообще нет речи, но я слабо мог представить и то, как Борода ползет по траве к нашей фазенде, сжимая в руке кирпич. И хотя Борода сам по себе мужик далеко не хилый, запустить кирпичом по вверенному мне участку, да так, чтобы кирпич, перелетая крышу дома, в полете свистел и шипел… Не-ет! Такой фортель ему не под силу!

Метеоритную версию я отбросил сразу. Не то чтобы я совсем не верил в «небесные камни», как некоторые… Просто раньше с ними не встречался, хотя и слышал краем уха, что они страшно дорогие, и, следовательно, познакомиться с ними поближе мне не светило по определению. Хотя я был бы совсем не прочь…