– Не знаю я этого твоего писателя! Наверняка это какой-нибудь старикан, который носит воротнички и хочет заставить нас говорить стихами. По мне, так они ни на что не годятся, прямо как червяки: разве что только повесить их на крючок да окунуть в речку. А если червяк меньше моего мизинца, то ни щуки, ни карася тебе не поймать[63].

– На сцене не будет стихов, Сюзанна, я тебе обещаю! Сюжет не может тебе не понравиться, ведь речь идет о любви, о ее волшебной силе и трудностях, с которыми приходится сталкиваться влюбленным.

– А там говорится о том, почему верных мужчин можно встретить только здесь, за решеткой, и почему на свободе мы выбираем набитых дураков?

– Ты не сможешь сформулировать так же хорошо, как Шекспир! Эта пьеса о женщине, влюбившейся в мужчину, которого ей не следовало любить, потому что отец выбрал для нее другого: он считает, что тот, другой, лучше, потому что он его выбрал.

Произнеся эту простую фразу, Ева привлекла к себе внимание Лизы.

– Но как же мы будем играть в пьесе, не зная текста?

Когда отец Евы читал вслух, она тихонько двигала губами, шепча слова, которые настолько захватывали его внимание, что он не мог даже на мгновение отвлечься и взглянуть на нее. Ева запоминала целые отрывки: это давало ей иллюзию того, что она становится ближе к отцу.

– Я помню текст наизусть, а если что-нибудь позабуду – что ж, будем импровизировать!

– А имеем ли мы право импровизировать? Ведь это Шекспир!

– Ты же не расскажешь ему об этом, правда? – взволнованно спрашивает Сюзанна. – Не нужно сердить англичан, они еще могут нам пригодиться.

– Мы имеем право оживить произведение искусства. Например, когда улучшают партитуру, неизбежно приходится вносить изменения. Значение имеет только любовь, с которой мы за это возьмемся. Завтра вечером Шекспир – это мы!

Сильта слушает, не говоря ни слова. Она дошивает костюмы, а затем возлагает на головы женщин соломенные венки, поправляет бумажные цветы, чтобы проволока не была заметна. Венок для Лизы она сплела так, чтобы сзади, между косами, свисали клочки бумаги, покрывая волосы, словно фата. Наконец Сильта отступает на несколько шагов, чтобы посмотреть на свою работу. Она видит перед собой высокую блондинку, исхудавшую брюнетку и маленькую пухленькую женщину с рыжими кудрявыми волосами. Это худший состав балерин, для которого ей когда-либо доводилось создавать костюмы: труппа нескладных, угловатых старых дев.

5

ЛИЗАНДР

ГЕРМИЯ

На этом месте Сюзанна прерывает диалог. На ней рубашка и штаны Педро, волосы зачесаны назад.

– Розы никогда не вянут от недостатка росы. Я так и знала, что твой англичанин насочинял чепуху. Розы гибнут от града или от грибка. Если не хватает росы, цветок нужно просто полить. Делов-то!

Слушая ее, Лиза не может сдержать смех. Благодаря костюму Сильты она превратилась в стрекозу с прозрачными крылышками, грубая рубаха символизирует чистоту, а венок из бумажных цветов – благородство античного мрамора.

– Сюзанна, позволь словам затронуть твою душу, не пытайся вникнуть в их смысл, сконцентрируйся лучше на образе. Ты – Лизандр, молодой человек, влюбленный в Гермию, но ее отец уже пообещал руку девушки другому. А ты, Лиза, Гермия, ты сходишь с ума по Лизандру и ужасно страдаешь оттого, что должна выйти замуж за человека, к которому ничего не чувствуешь. Вы хотели бы действовать, но что поделать, если вы оба – жертвы обстоятельств, которые сильнее вас и мешают вам любить друг друга!

Стоя возле сцены, Ева дает им знак продолжать.

ЛИЗАНДР

ГЕРМИЯ

ЛИЗАНДР

ГЕРМИЯ

ЛИЗАНДР

ГЕРМИЯ

– Конечно, если тебя хотят выдать за паршивого старикашку, который, ко всему прочему, скоро подохнет, то лучше и с постели не подниматься!

– Подожди продолжения, Сюзанна: любовь преодолевает все преграды!

– Так-то лучше! Я искала Педро двадцать восемь лет и не хочу, чтобы теперь немцы сделали ему дырку в голове или чтобы он подцепил здесь туберкулез! А твоему Шекспиру я бы сказала пару слов, чтобы он меня не запугивал!

– Любовь сильна, потому что ей не страшны никакие препятствия! Представь себе, что лагерь – это лес, отделенный от внешнего мира, где царствуют страх и ярость. И вот наконец ты встретила своего суженого и хочешь засыпать и просыпаться с ним. Ты мечтаешь, чтобы эта сказка никогда не заканчивалась!

– По крайней мере, когда Педро спит, он не смотрит на других. В деревне во время праздников все мои подруги повыходили замуж, их поразбирали соседские парни. А вот я не такая, как нужно. Если бы я была красивой, то меня не мучили бы сомнения. Я была бы уверена в том, что Педро будет любить меня даже после освобождения.

– Моя дорогая Сюзанна! Не вини себя, дело не в твоей красоте, так волнуются все, кто любит! Нам бы хотелось, чтобы человек, который поселился в наших мыслях, смотрел только на нас и больше ни на кого! Мы боимся, что, когда он проснется, его глаза будут смотреть в другую сторону.

– Но мы же не можем выколоть их, это было бы жестоко! Что же нам делать?

– Такие крайности ни к чему: благодаря волшебному зелью глаза тех, кто любит, слепы по отношению к остальным.

– Мне начинает нравиться твой Шекспир! Как думаешь, он дорого продает его, это зелье? Может, удастся его как-нибудь раздобыть?

– Его можно найти повсюду!

Изумленная Сюзанна прыгает от радости.

– Оно в тебе, – добавляет Ева.

В поисках волшебного зелья Сюзанна внимательно изучает свои колени, грудь, ощупывает себя, щипает, роется в карманах.