По залу разнеслись возгласы. Я даже не могла отследить сколько. Все испытывали отвращение, но все же не могли отвернуться.

Стражник держал отрубленную голову вестника – того, кто не был виновен в преступлениях. Его голова сияла золотым блеском, застывшее в ужасе перед смертью лицо навеки останется в таком состоянии и не сможет разложиться, как надлежит телу.

Толпа охнула, увидев лицо вестника, которого объявили предателем. Мидас наблюдал за толпой.

– Вот, – сказал Мидас, указав рукой на съежившееся лицо. – Вот та гниль, что распространяется из Четвертого королевства. Вот что пытался остановить король Фульк. Не только уничтожение наших земель и неуважительное к ним отношение, но и вероломство. Недоверие. Измена своему королевству и монарху.

Мидас был хорош. Складно говорил. Сливался с толпой. Как паук, ткущий паутину, он поймал всех до одного.

Голову снова обернули черной тканью для того, чтобы после посадить на кол у главных ворот, где находились все позолоченные черепа предателей. Их выставляли напоказ, чтобы зрители плевали в них и били ледяные ветра.

– Я отправлюсь в Пятое королевство, – заявил Мидас. – Я помогу им в трудную минуту, позабочусь, чтобы владения и люди не пострадали после потери их короля. Я займу место короля Фулька, объединю наши земли после его смерти, ведь мы были союзниками при его жизни. Я продолжу охранять наши границы. Защищу наши королевства от гнили извне. До тех пор пока его наследник не достигнет совершеннолетия и не займет трон своего отца.

Прошло не так много времени, чтобы весть о кончине короля Фулька разлетелась, как пронесшийся по земле снежный ураган, и стала передаваться из уст в уста. Мидасу удалось выйти героем, он дал народу злодея, на которого переложили вину, а сам одним махом заполучил еще больше власти.

И теперь он отправил за мной – однако это тайна.

Большинство считает, что я уже в Пятом королевстве, что отправилась в путь вместе с Мидасом. Вот только Мидас не хотел, чтобы я появлялась там, пока он не убедится, что это безопасно, поэтому не взял меня с собой.

Но Мидас знал, что оставлять меня в замке одну тоже опасно, поэтому воспользовался приманкой. С его караваном отправилась женщина – не тронутая его златой рукой, но разрисованная краской, чтобы придать ей схожесть со мной. Тем временем, пока я ждала, меня охраняли денно и нощно. Даже слугам запрещалось подниматься наверх. Даже королеве не сказали, что я еще в замке.

За эти несколько недель я видела только нескольких стражников, которых Дигби, видимо, лично отобрал для моей защиты.

Но настало время покинуть замок.

Бросив напоследок взгляд за окно, я отворачиваюсь, испытывая смешанные чувства. Я иду к Дигби, который открывает дверь клетки, и пытаюсь не выказывать настороженности.

Только переступив за порог, я бросаю последний взгляд на клетку и оглядываю все, что ежедневно окружало меня, сколько себя помню.

Странно, но я испытываю чувство утраты, когда отворачиваюсь и бреду вслед за Дигби и остальными стражами. Моя клетка… Я столько лет всецело от нее зависела. Да, вместе с тем я и негодовала, но все же это была безопасная гавань, а теперь я ее покидаю.

Мы впятером молча спускаемся на первый этаж, в замке стоит тишина. Когда мы оказываемся внизу, я не выдерживаю и резко смотрю вправо, на закрытую дверь кабинета. Интересно, кому из слуг приказали вымыть кровь. Интересно, живы ли еще эти слуги или они унесли с собой в могилу эти пропитанные кровью тряпки, потому что…

Нет. Не думай об этом сейчас. Верность. Я верна.

Силком оторвав глаза от той комнаты, вижу, что ведущие в темноту двери уже приветливо открыты, впуская в замок порывы ледяного ветра. За каменными ступенями и внутренним двором вижу процессию из дожидающихся карет и лошадей, готовых отвезти нас в Пятое королевство.

Чувствуя покалывание в затылке, поворачиваюсь и замечаю стоящую на втором этаже царицу Малину. Обхватив рукой перила, она смотрит на меня сверху вниз. Ее лицо безучастное, гладкие белые волосы уложены вокруг головы в виде короны. Малина смотрит на меня, смотрит с такой яростью, что у меня перехватывает дыхание.

Ненависть. Ненависть в ее глазах, поскольку она понимает: Мидас солгал, все это время я находилась в замке. И теперь я еду к нему, потому что он прислал за мной.

На ее месте я тоже бы себя возненавидела.

– Миледи?

Развернувшись, вижу, что стражники ждут меня у открытой двери, один протягивает мне пальто из густого меха.

– Спасибо, – шепчу я и, забрав пальто, надеваю его. Я не поворачиваюсь снова к царице, но чувствую на себе ее взгляд всю дорогу.

Я еще туже запахиваю пальто.

Оно тяжелое, но мягкое. Ткань с подкладкой из кожи и меха, чтобы согревать меня в суровые ночи. Я накидываю на голову капюшон и спускаюсь по ступеням, чувствуя, как меня оставляет тепло замка. Но вместе с тем и начинает покидать тревога.

Я переступаю порог и задираю голову, обратив лицо к небу.

Десять лет.

Столько минуло с тех пор, как я выходила на свежий воздух.

Мне в лицо легонько дует прохладный ветер, словно нежно приветствуя. Стражники переглядываются и переминаются с ноги на ногу, пока я стою, не шевелясь, но я не обращаю на них внимания.

Потому как этот миг принадлежит мне.

Когда я решила спрятаться, то была всего лишь девчонкой. Уязвимой. Растерзанной. Напуганной. Безмерно уставшей от того, что уготовила мне судьба.

Поэтому я спряталась в клетке и довольствовалась ею. После всего пережитого я этого хотела. Я смирилась с решетками, даже слилась с ними – не для того, чтобы они держали меня взаперти, а чтобы не впускали чужих.

Но я скучала по воле. По свежему воздуху, наполнившему грудь. По запаху ветра.

По холоду на щеках. По ощущению земли под ногами.

О, как же я скучала!

– Миледи, – нерешительно говорит стражник, – нам пора.

Напоследок я обвожу взглядом темное небо, где под спрятавшейся луной облака светятся серым. Но на один мимолетный миг замечаю проблеск подмигнувшей мне звезды.

И подмигиваю ей в ответ.

Сиденье кареты обтянуто бархатом, деревянные стены обшиты кожей, а пол устлан тканым ковром. Золотой и роскошный экипаж, но уверена, что в долгом путешествии он начнет казаться тесным.

Ну а пока наша процессия удаляется от замка Хайбелла, я довольствуюсь видом из окна и чувствую, как через щель в раме проникает стылый воздух.

Остальных наложников везут в раздельных каретах. Мидас всех призвал в Пятое королевство. Стражники верхом на лошадях сопровождают нас по длинной извилистой дороге по краю мерзлой горы. Мы бредем невыносимо медленно, но сейчас я вовсе не против такого темпа. Я нахожу приятным ночной покой, размеренную поступь лошадей, которые везут меня навстречу чему-то новому и прочь от дворцовой клетки.