Как лучше сделать ей предложение?

– Знаешь, каждый раз, когда Адара хотела, чтобы я присоединился к их семейным сборищам, я не мог представить себя там. Теперь все встало на свои места. – Позже он решил, что на этом следовало бы остановиться. – Ты не хочешь выйти за меня замуж? Интересно, как Зоуи воспримет эту новость? Ты знаешь, что я люблю засыпать и просыпаться вместе с тобой.

Натали отстранилась, ей показалось, что ее рассекли пополам.

Она начала понимать, с какой целью Димитрис привез ее с собой – ему было необходимо угодить родственникам. У Адары и Тео были семьи. Она по-настоящему влюбилась в него, а он спланировал тактический ход, чтобы окончательно примириться с семьей.

Если бы он был честен с ней, ей не было бы мучительно больно. Она не отказала бы ему, потому что трепетно относится ко всему, что касается семьи. Если бы Димитрис объяснил, зачем он приглашает их в Нью-Йорк, она приняла бы меры, не позволила бы дочери привязаться к нему.

Она не может выйти замуж за этого человека и любить его всем сердцем, потому что он женится на ней лишь для того, чтобы порадовать семью. Это несправедливо по отношению к ней и чудовищно по отношению к Зоуи.

– Димитрис…

Натали села на край кровати, опустила ступни на прохладный пол, но так и не решилась подняться. Как глупо… Почему она начала думать, что этот красивый, независимый, богатый мужчина мог воспылать к ней искренней любовью?

– Послушай, мне известно, что ты не горишь желанием выходить замуж во второй раз. Но ради Зоуи…

– Именно поэтому я вынуждена отказать тебе, – хрипло проговорила Натали.

Собравшись с силами, она встала и надела халат.

– Почему?

– Потому что в итоге мы разведемся. – Она махнула рукой. – Послушай, это моя вина. Размечтавшись, я слишком увлеклась.

– «Увлеклась»? – взвился Димитрис. – Как в прошлый раз, когда притворилась свободной женщиной?

– Прекрати! – Натали не нравилось, куда катится разговор.

– Что? Не нравится, как это звучит? Мне тоже неприятно. Ты сказала, что любишь меня. Тоже увлеклась?

Натали с ужасом осознала, что Димитрис слышал ее признание.

– Не смей упрекать меня в том, что я тебя использовала. – Она сжала кулаки. – Ты специально привез меня сюда, чтобы быть похожим на Тео и Адару! Я ничего не ждала от тебя. Но не зови меня замуж только ради того, чтобы у тебя появился ребенок, которого ты сможешь брать на семейные пикники!

– Вот что ты думаешь обо мне…

Димитрис вскочил и принялся искать брюки. Он кое-как оделся, ринулся к двери, но на полпути остановился.

– Натали, я понял, чего ты действительно хочешь. Ты хочешь, чтобы я оказался таким же самовлюбленным и безответственным, как твой отец и твой первый муж! Все для того, чтобы заявить, что все мы одинаковы, и остаться в одиночестве. Тебе нравится жить самостоятельно и ни от кого не зависеть, разве я не прав? Так вот, дорогая, у меня для тебя отличные новости – ты снова одна!

Он ушел, громко хлопнув дверью.

Димитрис скорее почувствовал, чем увидел, что пустовавший рядом с ним стул кто-то занял.

Ник.

Он выругался про себя. Час от часу не легче!

Ник привлек внимание бармена, указал на бокал Димитриса, заказал то же самое.

– Если хочешь, возьми мой. Мне больше не надо. – Димитрис подтолкнул бокал к нему.

Все способы, которыми он раньше успокаивал нервы, сейчас оказались бессильны. Он был расстроен и страшно зол на Натали.

Она говорила ужасные вещи…

Ник не притрагивался к выпивке и молчал. Он просто сидел рядом, положив руки на стойку, и лениво вращал ключ-карточку от номера.

– Пришел сказать, что тебе не понравилось, как я сговорился с Роуан за твоей спиной? – предположил Димитрис.

– Нет. – Голос Ника был ровным. Он постукивал ребром карточки по стойке. – Мне это действительно не понравилось, но пришел я не за этим. Натали позвонила к нам в номер, она хотела забрать Зоуи… Все в порядке, – поспешил он успокоить побледневшего Димитриса. – Роуан уговорила ее подождать до утра. Когда я уходил, она приглашала Натали на бокал вина. На земле мало мест, где мужчина может зализывать раны в гордом одиночестве. Я нашел тебя сразу.

– А зачем тебе это понадобилось?

Димитрис чувствовал себя чертовски уставшим.

Было уже слишком поздно для разговоров. Слишком поздно для всего.

Ник поджал губы:

– Тебе не нужно было обращаться к Роуан. Ты мог прийти ко мне.

Димитрис горько вздохнул, опустил голову. Великодушие Ника его угнетало.

– Можно я кое о чем спрошу тебя, Ник? Ответь честно. Ты вообще помнишь меня? Для меня ты совершенно незнакомый человек.

Ник вздрогнул:

– Ты не можешь меня помнить. Тогда ты был совсем маленьким. – Ник поднял бокал. Сделал глоток. – Да, я хорошо помню тебя. Тебе нравилось стаскивать с себя одежду в самых неподходящих местах. Мы смеялись до колик.

Димитрис расхохотался и закашлялся. Ему страшно захотелось поделиться с Натали. Она по достоинству оценила бы это. Как же ему нравился ее смех…

Ему нравится в ней все.

Черт!

– Натали знает что-нибудь об этом? – поинтересовался Ник.

– Она – единственная, с кем я говорил о тебе.

Димитрис невольно поднял глаза к потолку. Он хотел, чтобы Натали услышала это.

Ник задумчиво кивнул и принялся водить пальцем по краю бокала.

– Нам показалось, что вы довольно близки. Что случилось?

– Парень, да ты действительно журналист.

– Прости. Мне просто хочется помочь. Она – хороший человек. К тому же я сомневаюсь, что ты решился бы взять в свой новый бизнес женщину, которой не доверяешь. Ты любишь ее. Ты уже сказал ей об этом?

Димитрису показалось, что по его сердцу прошлись ножом.

– Она сказала, что этого для нее недостаточно.

Натали никогда не собиралась остаться с ним навсегда. Возможно, он заслуживал этого, но не мог представить себе жизнь без этой женщины.

Ник невнятно выругался.

– Послушай, она не кажется мне женщиной, которая способна разбрасываться признаниями в любви.

Слова Ника понемногу проникали в сознание Димитриса. Он нахмурился, попытался взглянуть на себя со стороны и увидел круглого идиота. Он был настолько занят собой, так погружен в собственные тревоги, что оставил ее слова любви без ответа.

– Я облажался?

– Похоже на то. – Ник задумчиво потер шею. – Ты сделал ей предложение?

Димитрис тяжело вздохнул: