Первыми из гавани незадолго до заката потянулись «Новик» с эскортом из «Бдительного», «Бесстрашного», «Беспощадного» и «Бесшумного». Для начала они на полном ходу кинулись на маячившую на горизонте четверку японских миноносцев. Это шоу происходило почти каждый день: ближе к вечеру адмирал Того благоразумно отводил свои броненосцы и крейсера подальше от русских миноносцев. Вскоре после этого «Новик», а иногда и «Аскольд» начинали гонять оставшуюся без покровительства японскую мелюзгу, наблюдающую за рейдом. Мелюзга, в свою очередь, пользуясь преимуществом в ходе, отбегала подальше, пытаясь заманить изрядно надоевшего им «Новика» под орудия своих бронепалубных крейсеров, которых артурцы прозвали «собачками».

Но от них уже удирал сам «Новик», тоже имевший пару узлов в запасе. Сегодня все пошло примерно по тому же сценарию, но японцы в вечерней дымке не углядели, что после часовой погони «Новик» и миноносцы ушли не в сторону гавани Артура. Под прикрытием этой чехарды из гавани вытягивались новые действующие лица и исполнители. Выйдя на внешний рейд, они разобрались по отрядам и разными курсами и скоростями двинулись навстречу судьбе.

* * *

Как известно, нигде не врут так много, как в любви и на войне. А уж после ночного морского боя начала прошлого века – без радаров, кинокамер и других средств объективного контроля… Каждый командир эсминца, выпустивший торпеду по мелькнувшему в темноте силуэту, не ответившему на запрос позывных, докладывал, что попал. Если просуммировать все доклады с обеих сторон, то японские транспорты были потоплены все, причем некоторые раза по два, а отряд Макарова был уничтожен трижды. На самом деле русские истребители добились всего четырех торпедных попаданий в транспорты.

Группа, наносящая лобовой удар, выполнила свою работу сполна. «Лейтенант Бураков» подманил погнавшиеся за ним «Оборо» и «Акебоно» поближе к «Баяну» и «Аскольду». Утопить шустрых японцев не удалось, но «Оборо», получив шестидюймовый снаряд, больше в драке не участвовал. На этом организованная часть боя закончилась. Началась общая свалка. С японской стороны подходили все новые и новые корабли, а русские теряли друг друга в темноте. Отряды распались, и дальнейший бой вели фактически уже одиночные корабли.

Для японцев неприятным сюрпризом стало появление «Баяна» с его восьмидюймовками. О присутствии в месте высадки русского броненосного крейсера японцы узнали только тогда, когда Вирен одним попаданием нокаутировал приданный третьему боевому отряду[16] авизо «Тацута». Его командир принял большой крейсер за свой, не ответил на запрос позывных и, получив с десяти кабельтовых один крупный и четыре средних снаряда, с обширными затоплениями покинул поле боя.

Четыре японские «собачки», огрызаясь, медленно отходили под давлением более крупных и сильнее вооруженных «Баяна» и «Аскольда», поддерживаемых канонерками и атаками русских миноносцев. Но подоспевшие к месту свалки «Якумо» с «Адзумой» напомнили Макарову, что роль его отряда – отвлечение внимания кораблей охранения, чем он и занялся. По сигналу с «Баяна» – серия красных и белых ракет – все быстроходные корабли стали отходить в сторону моря. А канонерки и поврежденные миноносцы попытались удрать в Артур под берегом. Итогом этой фазы боя стали многочисленные повреждения кораблей артиллерией с обеих сторон. Торпедных попаданий не зафиксировано.

Первый корабль русские потеряли именно в это время, когда не успевший уйти на мелководье «Бобр» после жаркого артиллерийского боя был потоплен «Кассаги». Из экипажа спаслось четырнадцать моряков, с рассветом их подобрали с обломков и торчащего из воды рангоута канонерки японцы, и еще восемнадцать, добравшихся до берега на последнем, чудом сохранившемся весельном катере. Из девяти офицеров корабля уцелели лишь получившие легкие ранения командир Александр Александрович Ливен и мичман Георгий Сигизмундович Пилсудский. Они и еще семь здоровых или легко раненных матросов, высадив остальных, имевших более серьезные раны и ожоги, на берег, смогли через два дня добраться на своей изрядно текущей шлюпке до Дальнего. Оставшиеся на берегу моряки попали в плен. Срочная медицинская помощь для троих оказалась без преувеличения спасительной…

«Тацуте», дабы не пойти ко дну, пришлось в итоге выброситься на берег. Маленькому кораблику при этом несказанно повезло. В темноте, с разбитыми навигационными приборами, он умудрился приткнуться к покрытому мелким галечником пляжу. Утром его офицеры и матросы с изумлением поняли, что окажись удача не на их стороне, кораблю однозначно пришел бы конец. Вдоль берега, около стоявшего на мели полузатопленного авизо, метрах в тридцати от левого борта и почти что под самым правым, из воды торчали обнаженные отливом верхушки крупных камней. Наткнись «Тацута» на такую скалу на ходу – и до конца войны корабль в строй уже не вернулся бы. И это в лучшем случае.

По такому счастливому случаю были немедленно уничтожены все уцелевшие на борту запасы сакэ и коньяка. Увы, судьба впоследствии жестоко посмеялась над возликовавшими японскими моряками, и лучше бы было их кораблику быть разбитым о камни сейчас, когда у его экипажа были все шансы на спасение…

Следующим в схватке с японскими визави погиб миноносец «Стройный». Экипаж его был спасен систершипом – «Страшным», поспешившим после этого выйти из боя. Японцы чудом смогли удержать на плаву получивший минное попадание «Синономе». Похоже, что оно было случайным или даже японским, по крайней мере, никто из русских миноносников на это деяние не претендовал. Но главным итогом всей этой рубки было то, что почти все боевые корабли японцев рванулись в сторону разгоравшейся стрельбы, оставив конвоируемые транспорты без охраны.

Это позволило ударной группе во главе с «Новиком» подойти на расстояние торпедного выстрела к транспортам и подорвать четыре из них. Три записали на свой счет миноносцы, еще один – заслуга самого «Новика». Увы, после первого же взрыва мины отряд был атакован крейсерами «Акаси» и «Нийтака» при поддержке шести миноносцев. Не слишком прицельно расстреляв оставшиеся в аппаратах торпеды, русские предпочли отойти за явным преимуществом японцев. Более скоростные, по крайней мере, по всем справочникам, японские дестроеры не смогли догнать своих русских коллег. Или, скорее, поостереглись лезть под орудия «Новика».

«Паллада» с тремя миноносцами вообще не нашла японские транспорты и на рассвете вернулась в Порт-Артур, не выпустив ни одного снаряда или мины. Именно этот «успех», судя по всему, и привел к замене Макаровым ее командира Сарнавского на кавторанга Ливена. «Диана» же не вернулась совсем…

Обстоятельства последнего боя «богини охоты» – прозвище «сонной богини» было прочно похоронено – стали известны в общих чертах из доклада сопровождавшего ее «Выносливого», кое-как доползшего до Порт-Артура на последних лопатах угля в полдень следующего дня. Бывшего же с ним в паре «Грозового» в Артуре дождались не скоро – поврежденный корабль под командованием дважды раненного, но так и не ушедшего с мостика кавторанга Шельтинга смог добраться лишь до Дальнего, где и был немедленно введен в док.