— Зайди к людям. Не звери же они!

— Не пойду!

— Где спать то будешь? Думаешь, судьба тебе второй стог подкинет?

— Мне и первый подойдёт! — сказала, и лишь потом задумалась, что это решение вопроса о ночлеге. Я вполне могу телепортироваться туда, переночевать, а утром вернуться на это место и продолжить путь. Точка выхода-то теперь мне известна! И как я раньше до этого не додумалась?

Видимо, Гораций пришёл к такому же выводу и перестал меня стращать ночёвкой в чистом поле. Но вопрос о пропитании не оставил.

— Поголодаю, ничего страшного. Девушкам это даже полезно! Талия будет стройнее.

— А если Вольф не одобрит?

— Чего не одобрит?

— Талию.

— Гораций, чего ты несёшь? По-твоему, ему так важен размер моей талии? Ты ничего не слышал? — я остановилась и прислушалась. Где-то вдалеке мне почудился лай собак, очень похожий на тот, что разбудил меня утром.

— Собаки лают… Так они тут в каждом селе лают.

— Это не цепные псы. Те лают по-другому, зло. А эти жизни радуются! Разве ты не слышишь?

— Лают и лают… Это в тебе усталость говорит… и голод!

— Будешь приставать, начну грызть твой амулет, хоть не таким тяжёлым будет!

— Гранит? — усмехнулся призрак.

— Какой гранит, — поддела я его, — обычный голыш — перекатыш. Булыжник, одним словом!

— Не оскорбляй мой дом!

— Поду-у-умаешь…

Из-за кустов прямо на меня выбежал утренний знакомец и радостно завилял хвостом. Гораций замер в смешной позе, словно пёс мог причинить ему вред.

— Ты что, при жизни собак боялся? — прыснула я от смеха. — Отомри! Пёсик, ты не будешь кусать дядю призрака?

— Да за что его кусать-то? — раздался обиженный мужской голос в моём ухе, на котором висел Говрюшка.

Я с ужасом уставилась на собаку, которую продолжала автоматически гладить.

— Ты чего скулишь? — вытаращил на меня удивлённые глаза Гораций.

— Скулю?…

Жалобный звук, вырвавшийся из моего собственного рта, совсем поверг меня в шок.

— Надо же, а Говрюшка-то и звериные языки тянет, — пробормотал хранитель. — Ну, лингвисты! Поговори с ним, а!

— Ага… Привет!

— Привет! — хвост пса готов был отвалиться от усердия.

— Как тебя зовут?

— Смелый!

— Привет, Смелый! Я — Петра, а это мой друг и хранитель Гораций.

— Он холодный.

— Так получилось. Но он очень надёжный друг! Ты его не бойся!

— Я не боюсь! Только пусть он меня не гладит! А ты — гладь!

— Он не будет. Скажи, а кто твой хозяин?

— Граф Скерзанотти. Он хороший охотник. Сегодня много зайцев подбил.

— А где он остановился?

— Здесь рядом охотничий домик. Он там с другими охотниками добычу жарит.

Я непроизвольно сглотнула слюну при этих словах.

— Как думаешь, можно к нему попроситься на ночлег?

Боги, я спрашиваю это у пса!

— От тебя пахнет одним мужчиной. Переночуешь с моим хозяином, будешь пахнуть многими мужчинами.

Упс…

А пёс-то мне объяснил всё очень доступно. Значит, возвращаюсь к стогу.

— Спасибо, Смелый!

— От тебя пахнет, как от моего первого хозяина.

Я чуть не села на пятую точку от неожиданности.

— От меня пахнет… как от твоего первого хозяина? Но… погоди, Вольф всего два дня в этом мире… Или тут время течёт по-другому?

Я вынула дедушкины часы из кармана и проверила дату. По ним тоже прошло всего два дня.

Хлор! Ничего не понимаю…

— Нет, от тебя пахнет одним мужчиной и ещё, как от моего первого хозяина.

— Смелый, я этого не понимаю.

— Так пахнет только он и ты. Этот запах щекотит мне нос. Этот запах привёл меня к стогу.

Запах… Неужели, опять магия меня выдала? Но, если принять в расчёт, что собаки чувствуют магию и предположить, что именно это роднит меня и его первого хозяина, то получается…

— А как зовут твоего первого хозяина и где его найти?

— Маркиз Лотарио Фармазотти. Он живёт в замке Селез в городе Пьянчо.

— Спасибо… Мне кажется, что я должна посетить этого маркиза Фармазотти.

— Найдёшь маркиза, зайди на псарню, передай привет моей матери. Я давно её не видел. С тех пор, как щенком попал к нынешнему хозяину.

— Передам. А как зовут твою мать?

— Вилда.

— Что?!!

Вот это номер! Какая странная фантазия заставила здешнего маркиза назвать суку иномирским женским именем? Я просто обязана добраться до этого таинственного Лотарио и выяснить, в чём тут дело?!

— Петра, здесь есть конюшня. В конюшне много сена. Ты боишься коней?

— Нет.

— Там можно спать. Я провожу.

— Замечательно! В конюшне даже лучше. Тем более, коням овёс дают…

Я опять сказала вслух то, чего не следовало.

Смелый посмотрел на меня как-то очень по-человечески, и, хлор меня разъешь, усмехнулся. Я списала эти глюки на свою усталость и направилась за ним в сторону охотничьего домика.

Великолепно выспавшись на голодный желудок, я сладко потянулась, вылезая из сена. Гораций сообщил, что хозяин с гостями опять ускакали на охоту, дом стоит пустой, в нём есть еда и какая-то одежда. Не опасаясь быть кем-либо застуканной на месте преступления, я спокойно вошла в чужие частные владения. Дом состоял из одной большой комнаты — столовой и нескольких маленьких спален и кухни. В столовой пахло едой и потом, но меня сейчас это мало волновало. Полная миска жаренного заячьего рагу призывно стояла в центре стола. Рядом лежали ломти хлеба и какие-то овощи. Я жадно схватила кусок мяса и впилась в него зубами.

— Быстро съеденное не считается украденным, — дал юридическую оценку моим действиям призрак.

— Ничего, они ещё настреляют. А я гостья из другого ми…ра… Ты кто?

На меня, выползая из-под стола, таращилась испуганная молоденькая девчонка в мятом чепчике и каком-то затасканном платье.

— А ты…

Я дожевала мясо, соображая, что бы такого ей наплести, что бы она панику не подняла. Мало ли кто тут ещё остался? Зачем мне неприятности?

— Я путница, — сообщила ей доверительно, как самой лучшей подружке. — Издалека иду… угу.

Она смотрела на меня всё так же с опаской. Круглое, милое личико, носик курносый, губки совсем ещё детские. Романтический возраст. Такие девочки любят слезливые любовные истории. О! Этого добра я сейчас расскажу ей целую кучу, даже изображу в лицах.